Любовь - это дофаминэргическая целеполагающая мотивация к формированию парных связей
Снилось мне это дней пять назад, и наверное, надо было записать сразу, да вот как-то не получилось.
Не важно, что там происходило, во сне, и с кем оно происходило. Пусть это и основная сюжетная линия, она нас сейчас не интересует. Я хотел рассказать, на каком фоне развивалось действие сна.
Ближайшее будущее. Постапокалиптическое... нет, не так. Никакого Апокалипсиса не было. Ни войн, ни природных катастроф. Ни даже какой-никакой эпидемии. Был самый обычный продукт питания, не помню точно, то ли майонез, то ли кока-кола, в общем, что-то привычное и повсеместно употребимое. И конечно, со всякими консервантами, пищевыми красителями, антиоксидантами, вкусовыми добавками и прочей хренотенью, всегда входящей в состав таких продуктов. Совершенно безобидные добавки, между прочим. Проверены на животных. Употребляются многие годы. Их ели ещё наши бабушки и дедушки. И наши родители. И мы сами ели, и деток кормили.
И отрава потихоньку накапливалась. Знаю, что звучит антинаучно, но не будем забывать, что это сон, во сне и не такое бывает. В организме происходили изменения, пока что обратимые, едва заметные, неопасные, но они передавались из поколения в поколение, пока наконец не был достигнут критический порог.
Нет, никто не умер. И не превратился в чешуйчатого мутанта. Просто снизилась рождаемость, вот и всё. Вероятность зачатия ребёнка стала составлять 1.4% от нынешнего. В семьдесят раз, ага.
Там, во сне, никто не заострял на этом внимание, всё само собой разумелось, речь ведь идёт о фоне действия. А жаль, надо было присмотреться получше.
Очень интересное получилось общество. Общество, в котором древние лозунги о том, что жизнь каждого человека - бесценна, что всё лучшее - детям, что дети - наше будущее, впервые стали реальностью. Каждый ребёнок был не просто сокровищем - национальным достоянием! Помню, как восторженно вещало новогоднее радио: "В истекшем году в Израиле родилось четырнадцать новых граждан! На два больше, чем в позапрошлом году! И на четыре больше, чем в Арабских Эмиратах!"
Всего за три-четыре поколения лет численность человечества уменьшилась в десятки раз. И выглядело оно теперь странно. Старики, старики, кругом одни старики - между прочим, мы с вами, и наши дети, тоже преклонного возраста. Миллионы стариков. И несколько тысяч молодых людей. Тоже обречённых на бесплодие. Пройдёт ещё не менее трёх поколений, прежде чем зараза окончательно выветрится из человечества, вот только что останется от него к тому времени?
Люди стянулись в несколько городов. Уровень жизни у оставшихся в живых достиг небывалого уровня: все блага, рассчитанные на миллиарды потребителей, достались им, жалким миллионам. Детей носили на руках, берегли как зеницу ока. Образование давалось каждому - самое лучшее, самое полное образование; они должны были пронести с собой всю сумму знаний, накопленную человечеством. Институт брака распался и переродился в институт семьи. Стоило какой-нибудь женщине забеременеть - и она тут же (и только в этом случае!) выходила замуж - и вовсе не обязательно за биологического отца будущего ребёнка. А за того, кто обеспечит ребёнку наилучший уход и максимальную заботу.
Никто ни на кого не кричал и не замахивался, проблемы каждого стали общей заботой. Люди наконец-то начали ценить друг друга - не за что-то особенное, а лишь потому, что они - люди. Редкий исчезающий вид. Товарищи по несчастью. Все: чёрные и белые, жёлтые и голубые, семиты и арийцы, католики и атеисты. Каждый ценен. Нет, бесценен.
После апокалипсиса. Во сне.
Не важно, что там происходило, во сне, и с кем оно происходило. Пусть это и основная сюжетная линия, она нас сейчас не интересует. Я хотел рассказать, на каком фоне развивалось действие сна.
Ближайшее будущее. Постапокалиптическое... нет, не так. Никакого Апокалипсиса не было. Ни войн, ни природных катастроф. Ни даже какой-никакой эпидемии. Был самый обычный продукт питания, не помню точно, то ли майонез, то ли кока-кола, в общем, что-то привычное и повсеместно употребимое. И конечно, со всякими консервантами, пищевыми красителями, антиоксидантами, вкусовыми добавками и прочей хренотенью, всегда входящей в состав таких продуктов. Совершенно безобидные добавки, между прочим. Проверены на животных. Употребляются многие годы. Их ели ещё наши бабушки и дедушки. И наши родители. И мы сами ели, и деток кормили.
И отрава потихоньку накапливалась. Знаю, что звучит антинаучно, но не будем забывать, что это сон, во сне и не такое бывает. В организме происходили изменения, пока что обратимые, едва заметные, неопасные, но они передавались из поколения в поколение, пока наконец не был достигнут критический порог.
Нет, никто не умер. И не превратился в чешуйчатого мутанта. Просто снизилась рождаемость, вот и всё. Вероятность зачатия ребёнка стала составлять 1.4% от нынешнего. В семьдесят раз, ага.
Там, во сне, никто не заострял на этом внимание, всё само собой разумелось, речь ведь идёт о фоне действия. А жаль, надо было присмотреться получше.
Очень интересное получилось общество. Общество, в котором древние лозунги о том, что жизнь каждого человека - бесценна, что всё лучшее - детям, что дети - наше будущее, впервые стали реальностью. Каждый ребёнок был не просто сокровищем - национальным достоянием! Помню, как восторженно вещало новогоднее радио: "В истекшем году в Израиле родилось четырнадцать новых граждан! На два больше, чем в позапрошлом году! И на четыре больше, чем в Арабских Эмиратах!"
Всего за три-четыре поколения лет численность человечества уменьшилась в десятки раз. И выглядело оно теперь странно. Старики, старики, кругом одни старики - между прочим, мы с вами, и наши дети, тоже преклонного возраста. Миллионы стариков. И несколько тысяч молодых людей. Тоже обречённых на бесплодие. Пройдёт ещё не менее трёх поколений, прежде чем зараза окончательно выветрится из человечества, вот только что останется от него к тому времени?
Люди стянулись в несколько городов. Уровень жизни у оставшихся в живых достиг небывалого уровня: все блага, рассчитанные на миллиарды потребителей, достались им, жалким миллионам. Детей носили на руках, берегли как зеницу ока. Образование давалось каждому - самое лучшее, самое полное образование; они должны были пронести с собой всю сумму знаний, накопленную человечеством. Институт брака распался и переродился в институт семьи. Стоило какой-нибудь женщине забеременеть - и она тут же (и только в этом случае!) выходила замуж - и вовсе не обязательно за биологического отца будущего ребёнка. А за того, кто обеспечит ребёнку наилучший уход и максимальную заботу.
Никто ни на кого не кричал и не замахивался, проблемы каждого стали общей заботой. Люди наконец-то начали ценить друг друга - не за что-то особенное, а лишь потому, что они - люди. Редкий исчезающий вид. Товарищи по несчастью. Все: чёрные и белые, жёлтые и голубые, семиты и арийцы, католики и атеисты. Каждый ценен. Нет, бесценен.
После апокалипсиса. Во сне.
-
-
12.01.2009 в 10:26