Любовь - это дофаминэргическая целеполагающая мотивация к формированию парных связей
Неуправляемое оружие
31 марта, 23:01
Когда-то я купил книгу "Японская олигархия в русско-японской войне". По странному совпадению, купил я её в Киеве. Там описывается интересная последовательность "роста патриотизма" в Японии.
Сперва вынесенная в заглавие олигархия (это слово употребляется не в современном российском смысле, а как обозначение политической верхушки, гэнро) начала разжигать в народе антироссийский шовинизм в расчете на будущую войну. Цели войны при этом ставились ограниченные: ликвидация российского военного потенциала в регионе и российского влияния в Корее и Манчжурии. Для "национального подъема" использовались пресса, общественные движения и всякого рода "эксперты" (японцы с их уважением к образованию легко попадали под влияние воинственных профессоров).
Затем началась война, и известия об успехах (к тому же многократно преувеличенные пропагандой) в добавок к шовинизму создали в народе полную уверенность, что Японию ничто не может остановить, и полное сокрушение России есть лишь вопрос политической воли. С одной стороны, будь градус энтузиазма хоть немного меньше, страна едва ли смогла бы выносить обрушившиеся на неё тяготы войны. С другой стороны, всеобщее головокружение от успехов и порожденные им фантастические притязания вошли в противоречие с реальными планами и возможностями олигархии.
Народ, убежденный в том, что Россия обречена и японские войска могут при желании дойти хоть до Москвы, требовал огромной контрибуции, присоединения российского Дальнего Востока, демилитаризации Сибири и прочих вещей, которые компенсировали бы ему жертвы и расходы. Истинное положение дел - исчерпание резервов, пустая казна, неуязвимость для Японии источников российских пополнений, нежелание Америки способствовать созданию японской гегемонии в регионе - тщательно скрывалось прессой, да и само по себе было сложнее для понимания, чем перечень громких побед.
В итоге правительство обнаружило себя едущим на тигре: уже не оно управляло ура-патриотизмом масс, а ура-патриотизм определял политику правительства. Военная и финансовая обстановка требовала скорее заключить мир, пусть на самых компромиссных условиях, а живущий в своем отдельном мире победных реляций народ счел бы предательством любой мир, заключенный без взятия огромной контрибуции.
В итоге матерые волки японской политики нашли в себе силы и решительность взять народ за шиворот и втолкнуть его назад в суровую реальность, но при этом им пришлось пережить немало напряженных минут. Разочарованные люди оказались способны на удивление быстро переключить свою ненависть с русских на собственное правительство. Дошло до того, что в Токио случился бунт против мирного договора.
Победу никто не праздновал (а пытающихся праздновать могли и побить). Эйфория сменилась тяжелой депрессией.
jakobin1793.livejournal.com/?skip=30
31 марта, 23:01
Когда-то я купил книгу "Японская олигархия в русско-японской войне". По странному совпадению, купил я её в Киеве. Там описывается интересная последовательность "роста патриотизма" в Японии.
Сперва вынесенная в заглавие олигархия (это слово употребляется не в современном российском смысле, а как обозначение политической верхушки, гэнро) начала разжигать в народе антироссийский шовинизм в расчете на будущую войну. Цели войны при этом ставились ограниченные: ликвидация российского военного потенциала в регионе и российского влияния в Корее и Манчжурии. Для "национального подъема" использовались пресса, общественные движения и всякого рода "эксперты" (японцы с их уважением к образованию легко попадали под влияние воинственных профессоров).
Затем началась война, и известия об успехах (к тому же многократно преувеличенные пропагандой) в добавок к шовинизму создали в народе полную уверенность, что Японию ничто не может остановить, и полное сокрушение России есть лишь вопрос политической воли. С одной стороны, будь градус энтузиазма хоть немного меньше, страна едва ли смогла бы выносить обрушившиеся на неё тяготы войны. С другой стороны, всеобщее головокружение от успехов и порожденные им фантастические притязания вошли в противоречие с реальными планами и возможностями олигархии.
Народ, убежденный в том, что Россия обречена и японские войска могут при желании дойти хоть до Москвы, требовал огромной контрибуции, присоединения российского Дальнего Востока, демилитаризации Сибири и прочих вещей, которые компенсировали бы ему жертвы и расходы. Истинное положение дел - исчерпание резервов, пустая казна, неуязвимость для Японии источников российских пополнений, нежелание Америки способствовать созданию японской гегемонии в регионе - тщательно скрывалось прессой, да и само по себе было сложнее для понимания, чем перечень громких побед.
В итоге правительство обнаружило себя едущим на тигре: уже не оно управляло ура-патриотизмом масс, а ура-патриотизм определял политику правительства. Военная и финансовая обстановка требовала скорее заключить мир, пусть на самых компромиссных условиях, а живущий в своем отдельном мире победных реляций народ счел бы предательством любой мир, заключенный без взятия огромной контрибуции.
В итоге матерые волки японской политики нашли в себе силы и решительность взять народ за шиворот и втолкнуть его назад в суровую реальность, но при этом им пришлось пережить немало напряженных минут. Разочарованные люди оказались способны на удивление быстро переключить свою ненависть с русских на собственное правительство. Дошло до того, что в Токио случился бунт против мирного договора.
Победу никто не праздновал (а пытающихся праздновать могли и побить). Эйфория сменилась тяжелой депрессией.
jakobin1793.livejournal.com/?skip=30