[Bercut-bird]

30.12.2009 в 18:16

Пишет  Big Lynx:

Себе на память
БЕРИЯ ЛАВРЕНТИЙ ПАЛЫЧ

Если спросить прохожего, кто ему симпатичней (вариант: кто опасней), лев или крокодил, сто процентов благосклонных голосов будут в пользу льва: и внешность у него импозантная, и царь зверей, и все-таки из семейства кошачьих. А крокодил – не пойми что, рептилия с поганой харей.

Но вот жрет-то лев в 40 раз больше, чем крокодил. То есть опасность (а ведь именно чувство опасности – определяющий фактор оценки) со стороны милых кошек посерьезнее будет. А неопытные африканцы вообще считают самым опасным животным носорога. А в реке, по их же представлениям, самый опасный – бегемот. Странные они люди, африканцы. В наших детских книжках бегемот прочно отождествлен с добрым обывателем в шляпе. Зато крокодил Солнце проглотил, а хуже поступка быть не может.

А ведь в общечеловеческом смысле крокодил даст фору льву: по крайней мере, крокодильчиков малых убивать не станет, а лев львеночка убьет обязательно.

В сказке про Муху-Цокотаху самые положительные персонажи – муха и комар, а паук, соответственно, злодей. Но в жизни-то, кажется, все наоборот. И сова в сказках воплощение мудрости. А ведь на редкость тупая птица.

Нет, что-то в наших сказках не так.



…По петербургскому телевидению в рубрике «Живая история» пойдет фильм про Берию. Что они там расскажут, не ясно, но предположить не сложно, поэтому, вот кратенькая информация для сравнения, навскидку.

Грузию мы, так сказать, советские люди, всегда привыкли рисовать себе эдаким цветущим регионом, где мальчик, без троек окончивший школу, получал «Жигули». Но в 19 веке это был депрессивный регион. Мужи с сединой лепили кувшины и давили виноград, а джигиты охотились на людей и уводили друг у друга барана.

Санатории и курорты разрослись там уже в советское время, как раз при сталинизме. Сам же Сталин, разумеется, был редкостный злодей. Даже роман с прелестной девушкой, почти девочкой – пусть и в контексте законного бракосочетания, – только подтверждает это злодейство. Ведь был он ее старше на двадцать лет. Окажись, впрочем, в таком сюжете психопат Ван Гог или наркоман Модильяни, то была бы иная история – история, полная любви и слез, да песня на музыку Раймонда Паулса. Но партийный чиновник это как-то пошло. (Впрочем, никаким чиновником Сталин тогда еще не был).

А ближайшим сподвижником Сталина по злодействам был как раз Берия – человеконенавистник и менгрел. У него были, конечно, локальные «плюсы»: как раз цитрусовые в Грузии стали выращивать по инициативе Берии, ну и ядерный проект был полностью на нем. Деятельность же на посту главы НКВД ну уж ни в какие «плюсы» записать нельзя. И вообще, самым разумным было бы все эти внутренние органы упразднить к чертям собачьим, оставить одних ГАИшников. (Впрочем, этих тоже лучше бы упразднить). Ведь сколько людей пострадало от всех этих ОГПУ-НКВД, от всех этих «чисток»!

Кстати, сколько?

В 1959 году в разгар «оттепели», после разоблачительного съезда, после многочисленных реабилитаций и преодоления культа личности, после упразднения ГУЛАГа и прочих актов хрущевского гуманизма, в тюрьмах СССР сидело в два раза больше, чем в 1934 году.

Но тут можно натужено возразить, что 1934 год это еще не бериевский разгул 1937-38 гг. с повальными арестами, с расстрелами без разбору. Да, количество заключенных в те годы подскочило основательно и перевалило за миллион. И хотя по политическим статьям в 1937 и 1938 годах было арестовано 105 и 185 тысяч соответственно (то есть 12,8 % и 18,6% от общего числа ЗК), именно тогда, в канун войны, был вычищен весь кадровый состав армии и практически уничтожена советская разведка.

Все правильно. В 1937-38гг. только в Ленинграде было расстреляно 39.480 человек. Уничтожена агентура разведки – 14.000. Одних резидентов разведки 40. Но вот Берия ко всем этим делам отношения не имел.

Первые лица государства, вообще-то, не должны знать своих разведчиков, но Сталин, знавший по именам всех своих командующих и даже помнивший номера частей, некоторых разведчиков знал. Как-то он спросил о Якове Серебрянском, супер-разведчике, и получил ответ: ждет расстрела. Сталин возмутился, Серебрянский был освобожден. Но это был лишь эпизод. Когда же до Сталина дошла информация, что в канун войны – а грядущая война ни для кого из «высших» не была новостью, – уничтожается разведка и кадровый состав армии, Ягода со своего поста полетел, а на его место был поставлен Ежов. Но Ежов к управлению такой структурой как НКВД оказался не способным, разобраться, была ли такая «чистка» в канун войны целенаправленной, он не смог бы, если б и захотел, а реально дело Ягоды подхватил его зам. Фриновский: волна арестов только нарастала, общее число заключенных выросло почти до двух миллионов.

Тогда-то, в конце 1938 года замом Ежова и становится Берия. Узнав о своеобразном социалистическом соревновании в органах НКВД, Сталин охренел. Все четче вырисовывается характер «чисток» – со всеми признаками согласованной деятельности.

С обтекаемой формулировкой «Массовые операции (…) при упрощенной процедуре следствия не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений…», 17 ноября 1938г. выходит постановление Совнаркома и ЦК «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». Отныне запрещены массовые аресты и депортация, работа НКВД теперь полностью подчинялась Конституции: все только по решению суда или с санкции прокурора.

Услышав о Конституции, многие просто потеряли голову. Но ведь и простыми недочетами невозможно объяснить внутриведомственные разнарядки, типа: столько тысяч должно быть расстреляно в таком-то регионе, столько тысяч в таком-то. В первых же рядах потерявших головы были наркомы Ягода и Ежов, следом посыпались головы Фриновского, Блюхера, Постышева, Косиора. И иже с ними головы 36 генералов НКВД. Но за 1939 год из ГУЛАГа вышел каждый пятый – как невинно осужденный. В том числе и 39.000 сидевших за религиозные убеждения – а ведь еще летом 1938 года на Бутовском полигоне в Москве было зачем-то расстреляно более 300 священнослужителей. Впрочем, не только священнослужителей; многие были скоропостижно расстреляны по приговору «троек». А всего в 1930х годах было расстреляно до 700.000.

В ноябре 1938 года Берия принял дела комиссариата внутренних дел. И в ноябре 1938 года запрещено рассмотрение дел «тройками». Еще спустя год, видимо, для полной перестраховки, Сталин вообще отменяет сметную казнь. С этого момента прикрыться «тайной директивой сверху» не может ни один народный комиссар, ни один генерал.

И хотя общая численность заключенных упала почти на 20%, процент арестованных по политическим статьям при этом вырос почти до 35. В основном, те самые чекисты, что «встали на путь подлога и фабрикаций фиктивных дел», как было озвучено в приговоре.

Потом палачей, ставших жертвами, приплюсуют к жертвам палачей, умножат публицистикой, художественной литературой, воспоминаниями реабилитированных – зачастую из числа палачей, – и предъявят режиму. Сталина приравняют к Гитлеру, а имя Берии станет синонимом кровавого беспредела, хотя к репрессивному аппарату Берия имел прямое отношение чуть больше двух лет, за которые численность ГУЛАГа как раз сокращалась. Уже с начала 1941 года Берия не занимается государственной безопасностью – так как ведомства были разделены, – но в качестве наркома внутренних дел и зампреда по народному хозяйству курирует лесную, нефтяную, металлургическую промышленность. Во время войны Берия – главный по вопросам тыла и военной промышленности. После войны – главный по атомному проекту. У него в особняке даже нелегально жил Роберт Оппенгеймер, разработчик американской бомбы.

Но последним местом службы Берия будет все то же ведомство, которое сразу после смерти Сталина воссоздано в результате слияния МГБ и МВД. И смерть Берии будет во многом символичной, он напоролся как раз на то, с чем и боролся когда-то, возглавив НКВД. И хотя Берия не одобрял разделение Германии на два антагонистических лагеря и политику Кремля в Прибалтике не одобрял тоже – то есть запросто мог бы с Хрущевым на пару разоблачать культ, – но на фоне суеты 1953 года он выступил с инициативой явно не удачной: предложил обнародовать документацию, из которой явствовало, кто и к каким репрессивным делам приложил свою руку. Поэтому никаких гласных судов над Берией не было, никаких кассаций. Круг замкнулся.

Именно тогда, когда кубометрами сжигалась документация, был провозглашен виновник всех злодеяний, который и был убит по многочисленным просьбам трудящихся. Люди вздохнули свободнее. А в тюрьмы отправились все слишком информированные товарищи, и особенно разведчики, недобитые во времена Ежова: Был репрессирован информированный Абакумов – преемник Берии 1940-х годов, – разведчик Яков Серебрянский, которого по счастливому случаю спас Сталин в 1938 году, умер в застенках в 1956 году в разгар массовой реабилитации, с 1957 года во Владимирском централе сидел разведчик Наум Энтингон, с 1958 – разведчик Павел Судоплатов. Ну и, конечно же, во Владимирском централе сидел Василий Сталин – с такой фамилией в демократическом обществе делать нечего.

Про Владимирский централ появятся честные книги – как в сталинские времена людей расстреливали в подвалах, а затем, завернув трупы в простыни, выкидывали за кладбищенскую ограду. Но во Владимирском централе не практиковались расстрелы, а про страшные истории ни письменных, ни даже устных свидетельств нет. Заодно Хрущев закроет половину церквей, которые открыл Сталин, и напишет воспоминания, как он лично выпустил из ГУЛАГа 10 миллионов осужденных, хотя численность таковых в 1930-1953гг. всего трижды достигала отметки в 2,5 миллиона. Никто не станет сравнивать эту цифру с 5,5 миллионами ЗК в современной Америке – она за океаном, – и тем более с цифрой ельцинских времен – 3,1 млн. (1998г).

Кстати, во времена ельцинской огульной реабилитации, когда сам факт пребывания в тюрьме был доказательством благородства, 30% осужденных сталинизмом, оказались не подлежащими реабилитации.

Отсюда