Мне снилось, что я спасаю детей. С линии огня.
Вообще-то, линии пока не было, она только должна была скоро подойти к этому селу. Потому что село было захвачено врагами, и его, конечно, должны были отбить обратно. А когда стреляют, то гибнут все подряд - тем более, что рассудительные враги собирались сделать из жителей живой щит. Фиг бы это помогло, но по крайней мере испортило бы настроение войскам освободителей, когда они перебили бы мирное население.
А я, как говорилось, спасал детей. Метался по инстанциям, где меня выслушивали аккуратные лоснящиеся офицеры. Упрашивал отпустить хотя бы детей куда-нибудь в безопасное место. Выбивал для них вагоны. Разыскивал спрятавшихся, едва не силой волок их в вагон, убеждая довериться мне. Вел беседы с родителями, объяснял, что детям тут не место, что тут будут стрелять. А враги - тоже люди, они разрешили спасти детей. У них у самих есть дети. Я собрал всех. И тех, кого прятали в подвалах, и тех, кто удрал в лес и на болото, и тех, кто просто забился под лестницу. Словом - всех. Усадил последнего ребенка в уже закрывающийся вагон и проснулся с ощущением полнейшего счастья от хорошо проделанной работы. Во спасение, разумеется.
И только проснувшись, вспомнил страшное слово "газенваген".