Митинги. Часть 2Если митинг верных путинцев прошёл как по маслу, заняв всего полчаса, то с митингом оппозиции, а точнее, оппозиций не заладилось с самого начала. Не знаю, как с этим обстоит дело в других городах и весях, но у нас органы потихоньку прессуют организаторов недовольных. Зачем это делается, не знаю. Но жираф, как известно, большой и ему видней.
читать дальше. Фото и видеоШествие от Театралки до площади Советов запретили сразу (на другой день после Москвы), а с митингом непонятки продолжались до 3-го числа. Одновременно говорили, что он и запрещён, и разрешён. Так или иначе, но у журналистов я разведал, что в 14:00 намечается митинг ЛДПР, а в 14:30 – всех остальных на том же месте.
Пришёл ровно к двум часам. Первое, что я почувствовал – изменение погоды. Не знаю, связано ли это с особенностями местности и застройки, но на площади у фонтана ветра почти не было, а вот со стороны стелы ветер продувал до кости, а ведь я оделся по всем правилам. Правда потом стало легче: то ли привык, то ли ветер немного стих. Руки, правда, сильно мёрзли, и я не мог долго снимать.
Как и в прошлые разы, пространство на Театралке было огорожено металлическим заборчиком. На входе стояло человек пять полицейских. Я подошёл как раз к тому моменту, когда внутрь пространства заходили жириновцы. Их было человек пятнадцать-двадцать максимум. Рядом сиротливо жалась какая-то девушка. Присмотревшись, понял, что утром я ехал с ней вместе в автобусе. Подошёл, познакомился. Оказалось, что она корреспондент коммунистической газеты. Заговорил с ней о тонкостях внутрипартийных дискуссий и скандалах в местной ячейке КПРФ, но оказалось, что она не в курсе событий, так как работает там лишь первый год.
Прошли за ограждения. Говорят, позже всех проходивших снимали на камеру, но я этого то ли не заметил, то ли прошёл слишком рано. Постепенно площадка начала наполняться. Численность жириновцев и журналистов сначала сравнялась, а потом вторые явно начали численно превалировать. Прессы было много как никогда. Появились даже представители с канала Россия, которые не скрывали своего язвительного отношения к собравшимся.
Из несогласных первыми подошли представители ПАРНАСа и Другой России. На них, как голодные на хлеб, налетели журналисты, а некоторые парни начали куда-то отзваниваться и сообщать, что, мол, такая-то уже пришла и даёт интервью. (Как мне потом сказали, я тоже больше был похож не на несогласного, а на внедрённого в их ряды ФСБшника.)
Из слов полицейского подполковника узнал, что происходящее ни что иное как митинг ЛДПР, и как только жириновцы уйдут, он будет признан незаконным.
Где-то ближе к половине третьего или чуть позже ЛДПР действительно свернули свои флаги, и подполковник объявил о том, что наше дальнейшее пребывание нарушает законодательство. С ним вступили в дискуссию какие-то дамы, и они начали пикироваться знанием Конституции и действующего законодательства. Кто победил в диспуте, я не знаю, но собравшимся дали время до 15:30. То есть ещё где-то час.
Народ потихоньку прибывал. Появились яблочники, справедливороссы, кто-то поднял флаг с цветами дома Романовых, которые так искренне полюбили националисты. С песнями и хоругвями знамёнами пришли молодые коммунисты (старые товарищи пришли в конце и то не надолго). Коммунисты были единственные, кто не скрывал оказываемую иностранную помощь.
Они же были самыми весёлыми и заводными.
Как я понял, лидера Левого фронта за день до митинга задержали на четверо суток за хулиганство.
Как такового митинга не было. Народ стоял толпой, обменивался мнениями, фотографировал плакаты, давал интервью. О распитии спиртных напитков речи, как понимаете, и не шло. Атмосфера разительно отличалась от атмосферы официального митинга. На первом был дух, как бы верно подобрать слова, обязательного праздника. Народ собрался, выслушал официальные доклады, а потом мог либо идти домой, либо выпить и закусить в неформальной обстановке. Для полноты картины не хватало только выступлений народных коллективов. Здесь же чувствовалась какое-то деловое и, в то же время, приподнятое настроение. Воодушевление. И было видно, что люди пришли на политическое собрание, а не на дежурное мероприятие для галочки.
Конечно, не все из собравшихся были сознательными борцами с режимом. Две девчонки лет 18-20 стояли с плакатом «Мы будем приходить, пока вы не уйдёте». Корреспондентка, как понял, Вестей прикопалась к ним с вопросом, кто такие мы и кто куда должен уйти? Девчонки смешались и заявили, что они просто пришли и им дали подержать плакат. Тётка продолжила выпытывать, сколько им заплатили, но те явно не понимали о чём речь. В итоге, журналистка сделала вывод, что они идейные, а девочки ходили-ходили с этим плакатом, а потом не знали, кому его отдать. Предлагали мне, но я отказался.
В общем же и целом, бросился в глаза нарабатываемый опыт и вырабатываемый стиль подобных митингов. Конечно, большая часть инноваций, думаю, заимствуется из аналогичных московских мероприятий, но, так или иначе, чувствуется определённое взросление протеста. Если десятого декабря протестанты напоминали овец, у которых поразили пастыря и которые не знали, что им делать, если двадцать четвёртого они внимали выступавшим с трибун, то сейчас они показали явную способность к самоорганизации и возможность занять себя даже при отсутствии явного центра. Рост налицо. То, что в такой мороз и на таком ветру людей собралось не меньше, чем в прошлый раз, тоже говорит о многом.
Думаю, митинг удался.