26.05.2010 в 19:52

Пишет  Jenious:

Туман...
- Что это, герр оберлейтенант?!
- Понятия не имею, фельдфебель. Как начали шнапс у местных брать - так и попёрло...
- А ко мне вчера ёжик приходил... Малинового варенья принёс.
- Это что. Вон на соседнем участке к одному оберштурмбаннфюреру СС белая лошадь из тумана по ночам приходит. Пару дней назад стал от неё отстреливаться, всех перебудил. А ёжика твоего уже многие видели...
- Не к добру это всё.
- Да уж, не стоило нам в эту Россию лезть.
- Думаете, это всё большевики?
- Кто их знает... не исключено.

@темы: Юмор, Разное, Фото

---

Киношное..

И че это за массаракш?? "Принц Персии" с завтрашнего дня идет в "Уссури", но только весь день в большом зале крутится "Шрек", а киношку смотреть предлагают либо в зале "Владивосток" с мелким экраном и гхыровой аппаратурой, либо в Вип-зале за три сотни минимум!

В Океане примерно та же херня. Зол!

@темы: Кино, Негатив

---

Наглядненько..

26.05.2010 в 14:45

Пишет  Мифическая личность:

Военно-морские силы Западно-Тихоокеанского Региона

Пишет alternathistory



(В рассмотрении не учитывается ВМФ США, которые не являются западно-тихоокеанской державой.)

В данной статье рассматривается соотношение морских сил в западно-тихоокеанском регионе. В последнее время, по темпам военно-морского вооружения, данный регион стабильно занимает первое место в мире. Было бы интересно оценить, какой из них в данный момент занимает лидирующее положение.

Собсно, инфа

Рассматривались флоты следующих стран: Японии, Китая, Южной Кореи и ТОФ России. Тайланд, несмотря на обладание единственным в регионе авианосцем, все же имеет совершенно незначительные военно-морские силы. Северная Корея обладает лишь единичными экземплярами крупных надводных кораблей, и совершенно не располагает современными подводными лодками. Тайвань, в целом, обладает недостаточно сильным флотом, со всей определенностью уступающим всем флотам региона.

Для России рассматривался только ТОФ. Хотя прибытие в случае необходимости кораблей СФ и БФ можно считать возможным, оно все же будет весьма затруднено и вряд ли сможет быть быстрым.

В рассмотрении принимались следующие положения:

1) Военный корабль (не-авианесущий) считается новым до 20 лет с момента ввода в состав флота

2) Если он подвергся модернизации, то считается боеспособным до 35 лет с момента ввода в состав флота

3) Корабль старше 35 лет считается устаревшим, если не была проведена капитальная перестройка.

Военно-морские силы самообороны Японии.

Один из претендентов на статус сильнейшего флота региона. Большое количество кораблей, высокий технический уровень делают японский флот, вне всякого сомнения, значительной военно-морской силой.

В настоящее время, японский флот обладает следующими силами эсминец-вертолетоносец (де-факто – легкий авианосец) “Хиуга” (однотипный “Исе” вступит в состав флота в 2011 году). Эти легкие корабли могут быть очень полезны, но все же, до того момента, пока на вооружение не поступят самолеты F-35 (не ранее 2015), их боевые возможности весьма невелики, и, по сути дела, ограничены ПЛО. Тем не менее, обладание такими кораблями в значительнейшей степени повышает противолодочные возможности ВМФ Японии, за счет возможности развернуть в океане группировку тяжелых вертолетов.

Авианосец Хуига.

Основными кораблями японского флота все же пока являются эсминцы. Японский флот имеет достаточно сложную классификацию – ракетные эсминцы, просто эсминцы (де-факто - фрегаты), и эскортные эсминцы (легкие фрегаты/корветы до 3000 тонн).

Основной ударной силой флота являются ракетные эсминцы. Япония имеет их 10, причем современных – 8.

Наиболее новыми кораблями японских ВМФ являются большие эсминцы класса “Атаго” (2 штуки вступили в состав флота в 2007-2008). Это очень мощные корабли водоизмещением до 7750 тонн, самой новой постройки. Они оснащены японским аналогом системы AEGIS, что значительно повышает их оборонительную мощь. Противокорабельное вооружение этих кораблей составляют 8 ПКР SSM-1B (дозвук, 150-200 км), аналогичных американскому “Гарпуну”.

Эсминец "Атаго"

Основное вооружение этих кораблей – 96 вертикальных пусковых установок, способных нести ЗУР ”Стандарт” (радиусом до 170 км) или ПЛУР “Асрок”. Таким образом, вооружение корабля необычайно мощное в противовоздушной и противолодочной областях. Оба корабля серии крайне сильны в оборонительной части. Но их наступательные возможности ограничены, и вряд ли могут считаться достаточными.

4 ЭМ “Конго”, водоизмещением в 7500 тонн, являются предшественниками класса “Атаго”. По вооружению они почти тождественны, имея 90 вертикальных против 96. Все корабли оснащены системой AEGIS, и (согласно данным 2007 года) прошли модернизацию, позволяющую им сбивать баллистические ракеты малого радиуса действия.

Эсминец УРО типа «Конго»

2 ЭМ класса “Хатакадзе”, вступившие в строй в 1988, несколько меньше и слабее. Они имеют водоизмещение всего в 4700 тонн, и вооружены устаревшими средствами. Они не имеют вертикальных пусковых, и все, чем они располагают – старомодные балочные системы.

Тем не менее, оба этих корабля остаются в составе флота, так как оснащены как флагманы, и могут осуществлять командование соединением.

Еще два больших эсминца класса “Сиранэ” имеют водоизмещение почти в 5200 тонн. Построенные в 1981 году, эти корабли предназначались для ношения на палубе 3 вертолетов, и должны были играть роль лидеров противолодочных эскадр. Эти корабли устарели, тем не менее, в роли эскортов они, пожалуй, еще очень хороши. Большую проблему представляет наличие только ближних средств ПВО, что не позволяет кораблю надеяться на победу в бою с современной авиацией. Выживание этих эсминцев в районах активного действия авиации противника сомнительно.

эсминец-вертолётоносец типа «Сиранэ».

Фрегатов (хотя этот термин в Японии не используется), Япония имеет общим счетом 31, из них 11 построены с 1982 по 1988 год, остальные – более поздние. Наиболее новыми являются 5 кораблей “Таканами”, вошедшие в состав флота в 2003-2006 годах. Эти корабли водоизмещением в 4700 тонн несут 32-зарядные вертикальные пусковые, что делает их крайне опасными эскортами. Возможность запускать ракеты “Стандарт” Эти корабли могут быть задействованы в боевом построении вместе с эсминцами, и, пожалуй, уступают им только в отсутствии ПКР.

Эсминец Таканами.

Немногим хуже эсминцы “Мурасаме”, 9 штук которых построены с 1996 по 2002 год. Они тоже имеют 32 вертикальные пусковые установки, и тоже могут быть задействованы наравне с эсминцами.

К более старым кораблям относятся эсминцы “Асагири”, 6 штук которых вступили в строй с 1988 по 1992, и “Хатсуюки”, 11 штук которых вступили в строй с 1982 по 1988. В отличие от других эскортов, эти корабли несут ПКР SSM-1B, но не имеют вертикальных пусковых. Слабое зенитное вооружение (контейнерные пусковые ракет ближнего радиуса действия “Си Спэрроу настоятельно требуют для них сопровождения более мощными эсминцами.

Легких эсминцев-корветов Япония имеет 8 штук. Из них 6 относятся к “Абукума”, 2 к “Юбари”. Все они несут 8 ПКР “Гарпун”, но из-за очень слабой ПВО (только орудия) они могут действовать лишь в береговой обороне.

Подводных лодок Япония имеет 18. Из них самая новая – “Сорю” водоизмещением в 2900 тонн, и способная развивать до 20 узлов под водой. Ее вооружение – 6 торпедных аппаратов, позволяющих запускать торпеды и ракеты “Гарпун”. Отличительной особенностью этих лодок является очень мощный набор средств акустических и магнитных помех, что, пожалуй, крайне затруднит поражение подводной лодки. Планируется построить еще 4 такие подлодки.

11 подводных лодок “Оясио”, построенных с 1992 по 2008 год имеют сходные характеристики, но не оснащены системой акустических и магнитных помех.

6 более старых подводных лодок “Харушио”, вступивших в линию с 1990 по 1997, имеют аналогичные характеристики.

Из береговых сил, Япония имеет 6 ракетных катеров “Хаябуса”, построенных по технологии “стелс” и 1 катер “1-go”, старой постройки.

Десантные силы Японии насчитывают 3 десантных корабля-дока “Осуми”, способных использоваться как легкие вертолетоносцы.

В целом, японский флот – значительная и мощная сила. Его надводная и подводная составляющая весьма сильны, и сбалансированы. Очень развитая эскортная составляющая, позволяет как эффективно защитить комунникации, так и, в случае потерь среди кораблей линии, поставить в нее эскорты. Фрегаты новых классов, пожалуй, могут быть без особых проблем применены вместе с эсминцами, и не уступят им в оборонительных характеристиках. Наличие системы AEGIS резко повышает возможности ПВО.

Но в целом, флот имеет сильный дисбаланс в сторону оборонительных сил. Из-за отсутствия у Японии ракет аналогичных “Томагавку”, флот не способен эффективно бороться с объектами на побережье. 8 ракет “Гарпун” на эсминцах и корветах вряд ли можно считать достаточными.

Общим счетом, японский флот обладает 8 современными эсминцами (общий залп линии – 52 ракеты “Гарпун” и 556 вертикальных ПУ), 14 современными фрегатами (общий залп – 448 вертикальных ПУ), 17 фрегатами (общий залп – 140 ракет “Гарпун и 14 малыми единицами. Подводный флот представлен 18 субмаринами примерно одинакового качества.

Не приходится сомневаться, что противовоздушная и противолодочная оборона флота очень мощна.





Военно-морской флот Южной Кореи.

Республиканский флот Кореи – вторая по масштабам сила, которую я рассматриваю. Этот флот также весьма технологичен, и хорошо сбалансирован. Хотя в принципе, он меньше японского, тем не менее, его огневая мощь весьма высока.

Основу флота Кореи составляют 11 эскадренных миноносцев (фактически, фрегатов) водоизмещением до 1100 тонн. Наиболее мощными и современными являются 2 корабля серии “Кинг Сейджон Великий” построенные в 2008. Третий корабль серии еще строится.

По архитектуре и оснащению, эти корабли значительно превосходят лучшие японские эсминцы класса “Атаго”. Их основное вооружение составляют 128 (!!!) вертикальных пусковых (из них 48 - универсальных). Остальные пусковые снаряжены зенитными ракетами “Стандарт” новейшей модификации.

48 универсальных пусковых обычно несут 16 ПЛУР ”Хонг Сан Эо” и 32 крылатые ракеты “Хуюнмоо 3”, представляющих собой дозвуковые снаряды радиусом действия до 1500 километров. Эти ракеты могут быть использованы для обстрела побережья

Противокорабельное и противовоздушное вооружение эсминцев дополнено 16 ПКР, и 21 ракетой ближнего радиуса действия. Корабли имеют радар AN/SPY-1, основу системы AEGIS, что резко повышает их боевые возможности.

6 эскадренных миноносцев “Чунгмугонг Ю Сун-Син” водоизмещением до 5520 тонн меньше и вооружены всего 64 пусковыми, из них 32 – универсальные. 8 ПКР и 21 ракета малого радиуса действия дополняют их вооружение. Эти эсминцы очень хороши, и, пожалуй, лучше аналогичных японских фрегатов, поэтому их можно относить к классу эсминцев.

Корабли класса “Квангаетто Великий”, построенные с 1998 по 2000, представляют собой фрегаты, водоизмещением 4000 тонн. Они слегка устарели, так как обладают лишь легким вооружением – 8 ПКР и 16 вертикальными пусковыми для ракет. Они не способны применять крылатые ракеты, и поэтому вряд ли могут быть включены в состав эсминцев.

Фрегатов класса “Ульсан” Корея имеет 10, и они по параметрам близки к японским корветам. Они не имеют зенитных ракет, и вооружены 8 ПКР. Их место может быть только в обороне побережья.

Корея также имеет до 22 небольших ракетных корветов “Поханг”, способных нести по 4 ракеты “Гарпун”, 1 небольшой ракетный катер класса “Гумдоксури” (еще 23 строятся) и свыше 105 небольших катеров и охотников за подлодками.

Подводный флот Кореи насчитывает 12 субмарин, 3 из них относятся к проекту 214. Они имеют водоизмещение 1690 тонн, скорость 20 узлов, 8 торпедных аппаратов, из которых 4 могут использоваться для запуска ракет “Гарпун”. Они оснащены воздухонезависимыми двигателями, и, пожалуй, благодаря своей тихости и независимости от воздуха, представляют собой корабли много более опасные чем атомные подводные лодки. Еще 9 кораблей стоятся, и их вступление в состав флота безусловно, сделает Корею подводным лидером региона.

Более старые субмарины относятся к классу 209, и на сегодняшний день несколько устарели, хотя и были построены с 1993 по 2001.

2 малые субмарины “Долгорае” имеют неизвестные характеристики.

Десантные силы флота очень мощны, и включают в себя мощный корабль-док “Докдо”.

В целом, флот Южной Кореи – мощная и сбалансированная сила. Хотя он уступает японцам по числу кораблей, и разрыв между кораблями в нем очень велик, все же он обладает огромными возможностями, которых у японцев нет – возможностями атак на побережье. Новые подводные лодки Кореи, пожалуй, сильнейшие в регионе.

Всего в основной линии флота могут числиться 8 эсминцев (несущих, в общей сложности, 80 ПКР, 224 зенитные, и 288 универсальных вертикальных пусковых), 3 фрегата (несущих 24 “Гарпуна и 48 зенитных), 10 корветов (80 “Гарпунов и 128 малыми (92 “Гарпуна. Подводных лодок 14, из них 3 – новейшие, 2 малые.

Обращает на себя внимание дефицит эскортов. Хотя эти корабли вряд ли являются актуальными в перспективе войны с КНДР (чей подводный флот устарел), но все же, проведение конвоев будет сложной задачей.



Военно-морские силы КНР

Очень мощная, хотя и не лишенная недостатков система. По числу кораблей китайский флот первый: но большая часть из них устарели. И хотя и подвергаются модернизациям, но все же представляют собой корпуса 1971 года. Имеющиеся в распоряжении Китая ПКР, основанные на советских образцах, несколько устарели.

Всего в составе китайского флота 26 кораблей, носящих название “Эсминец”. Из них 13 – тип 051 “Люда” – в настоящее время полностью устарели, и, построенные в 1971 году – представляют собой очень небольшую боевую ценность. 4 из них были модернизированы, но только 2 могут еще считаться пригодными для боевых действий.

Два эсминца тип 052 “Люху”, водоизмещением в 4800 тонн, более новые и современные корабли. Они несут 16 универсальных ракет C-802, способных атаковать как надводные так и береговые цели. Но их противовоздушное вооружение весьма слабо, и вряд ли можно выставить эти эсминцы вместе с современными комбатантами.

1 эсминец тип 051B водоизмещением в 6100 тонн представляет собой развитие предыдущего класса. Его зенитный огонь так же слаб (8 ракет ближнего действия + 8 в резерве), поэтому его боевое применение затруднительно.

2 эсминца тип 052B представляют собой значительный шаг вперед. Они оснащены 48 вертикальными пусковыми SA-N-12 Grizzly, и очень эффективны в противовоздушной обороне. Это первые корабли Китая, которые могут выдерживать современное вооружение.

Развитием этого класса стали 2 эсминца проекта тип 052C, вооруженные 48 дальнобойными зенитными HQ-9. Они также несут 8 ракет YJ-62, способных атаковать на дистанции до 500 километров.

Два эсминца тип 051C ничем не отличаются от предыдущего класса, кроме ракет С-300 как зенитных. Вооружение из 8 ракет YJ-62.

Самыми мощными единицами в составе китайского флота являются 2 эсминца проект 956 и 2 эсминца проект 956M Это очень мощные корабли русской постройки, водоизмещением до 7900 тонн. Два вторых корабля были построены в Китае.

Эсминцы имеют 8 ПУ сверхзвуковых ПКР “Москит” радиусом до 190 километров. Их зенитное вооружение представлено 48 зенитными ракетами радиусом 25 километров, чего явно недостаточно. Китайские эсминцы имеют улучшенное вооружение.

В целом, китайский флот имеет 10 эсминцев, обладающих современными вооружением, 3 эсминца имеют слабую ПВО, и 13 полностью устарели.

Фрегатов Китай имеет 52. Из них 20 имеют только противолодочное вооружение, 4 могут нести еще и 8 крылатых ракет C-802. Наиболее мощные корабли – 4 корабля H53H2G, 10 кораблей H53H3 способны нести еще и зенитное вооружение ближнего радиуса действия. Корабли класса H54 могут еще и нести крылатые ракеты для ударов по наземным целям. Такие же корабли H54A. Всего их у Китая 8.

Подводных лодок Китай имеет 60 из них 28 устарели, 7 атомных. Наиболее современны 2 атомные подлодки класса тип 093, 12 дизельных подводных лодок проекта “Кило” и 13 дизельных субмарин проекта 039. Почти все они новые: но их конструкция сама по себе несколько устарела, так как за основу брался устаревший советский дизайн.

Малых кораблей китайский флот имеет свыше 300. Из них наиболее современны ракетные катера Тип-22 (40 штук). Многие более старые ракетные катера перевооружаются, так что представляют собой ценные боевые единицы.

Особенностью китайского флота является нахождение в его резерве по крайней мере 3 авианосных крейсеров, 1 из которых достраивается. Остальные два – корабли класса “Киев”. Эти большие корабли не могут быть полностью введены в состав флота, из-за отсутствия у Китая палубных самолетов или дальнобойных крылатых ракет. Но их возможное использование как противолодочных вертолетоносцев позволяет значительно усилить Китай.

В целом, основная линия китайского флота – это 10 новых эсминцев с мощной ПВО (общий залп – 48 дозвуковых ПКР, 32 сверхзвуковых ПКР, 480 зенитных и 32 дальнобойные ракеты), 3 более старых эсминца с слабой ПВО (залп – 48 дальнобойных ракет), 8 фрегатов с ракетами для атаки наземных целей (64 ПКР и 64 ракеты), 18 фрегатов с ракетным вооружением (144 ПКР) и 20 старых фрегатов. Субмарин 60, из них современных – 27.

В целом, китайский флот представляет собой значительную, хотя и несколько несбалансированную силу. Его надводный состав все-таки слабее японского или корейского, что частично компенсируется мощным подводным флотом (представленным в основном устаревшими субмаринами). Большое количество кораблей постройки 1971 года представляет собой совершенно устаревшие единицы, принципиально не способные выдержать современного сражения. В целом, у Китая нет надводных кораблей, сравнимых с лучшими японскими или корейскими эсминцами.



Тихоокеанский Флот России

Весьма несбалансирован по своему составу, в то же время, это единственный ВМФ, оперирующий практически только сверхзвуковыми крылатыми ракетами. Его подводная компонента весьма сильна, и намного превосходит по мощи надводную.

Основу надводных сил флота составляет соединение больших надводных кораблей, возглавляемое ракетным крейсером “Варяг”. Это мощный корабль проекта 1164, водоизмещением в 11380 тонн. Крейсер, традиционно для советских кораблей, имеет очень мощное ударное вооружение – 16 сверхзвуковых ракет “Вулкан”, радиусом до 700 километров, и летящих на 2 МаХа. По характеристикам, это самое мощное ударное вооружение на Тихом Океане, но все же, есть серъезные сомнения что 16 ракет смогут представлять значительную угрозу для кораблей с AEGIS (советские подсчеты требовали от 48 ракет для насыщения системы AEGIS). Крейсер также является единственным во флоте РФ на Тихом океане кораблем с ПВО дальнего действия – комплексом С-300, радиусом до 115 километров (64 ракеты) и 2 комплексами “Оса-М”, представляющими интерес только в вопросе самообороны.

крейсер Варяг" width="674px;" height="441px;" />

К сожалению, такой корабль на ТОФ только один, что крайне ограничивает его боевые возможности. Является безумием, граничащим с катастрофой, строить стратегию вокруг всего одной, пусть даже очень мощной единицы. Риск выведения ее из строя – а на войне нельзя исключать фактор случайности – полностью рушит всю стратегию.

Помимо этого корабля, в составе ТОФ находятся 1 или 3 эскадренных миноносца проекта 956. Таковые данные связаны с тем, что 2 из этих кораблей – в ремонте, один с 1999. Еще один эсминец стоит на консервации, что, при современном отношении к флоту, вряд ли позволяет предположить, что он когда-либо вернется в состав флота.

Эти корабли оснащены сверхзвуковыми ПКР “Москит”, но их ПВО очень слабо. При существующем положении на ТОФ трудно предположить, как могут быть задействованы эти корабли. Из-за слабой ПВО, они вынуждены оставаться под прикрытием крейсера. Но, в таком случае, они не могут задействовать свое оружие, иначе как подвергая крейсер совершенно ненужной опасности.

Эскортных кораблей Россия имеет 4, из них все относятся к проекту 1155. Эти корабли очень велики и совершенно недостаточно вооружены – не несут ни ПКР, ни зенитных ракет дальнего радиуса действия. Они совершенно не способны к охранению конвоев, и, пожалуй, единственное возможное их применение – в охранении крейсера.

Малых катеров и малых ракетных кораблей Россия имеет 15, из них 5 в ремонте. МРК проекта 12341 вооружены дозвуковыми ракетами “Малахит”, катера – ракетами “Москит”.

Подводные силы РФ наиболее мощный флот на Тихом Океане. Его основу составляют 4 больших атомных крейсера класса 949А. Еще два таких корабля стоят в ремонте (из которого вряд ли выйдут). Эти субмарины вооружены 24 сверхзвуковыми ракетами “Гарпун” и могут представлять огромную опасность даже для кораблей с AEGIS. Тем не менее, надо помнить, что эти корабли все же остаются субмаринами, и абсолютно бессильны против противолодочной авиации и легких противолодочных сил.

Атомных подводных лодок Россия имеет 4, еще 3 стоят в ремонте. Эти лодки относятся к классу 971, и последняя из них вступила в состав флота в 2009 году. Это очень мощные и опасные субмарины, обладающие мощным вооружением. Все же, их большие размеры и малое количество, ограничивает их применение. Вероятно, они лучше старых лодок, но вряд ли значительно превосходят лодки с воздухонезависимыми двигательными установками.

Дизельных подводных лодок Россия имеет 7, 1 в ремонте, проекта 877.

Все российские субмарины несут ракетное вооружение в ТА, что делает их весьма опасными противниками. Но отсутствие надводных сил, способных обеспечить прикрытие, сильно сковывает их активность. Основная база субмарин на Камчатке, сильно удалена от основной базы надводных кораблей во Владивостоке, что может повлечь за собой невозможность совместных действий надводного и подводного флота.

В целом, российский флот состоит из большого количества кораблей, постройки 1980-1990. Значительная часть кораблей уже приблизилась к порогу устарелости. Надводные комбатанты почти все неудовлетворительны. Крайне плохи эскортные силы флота.

В какой-то степени, слабость надводных сил компенсируется подводными, но нужно помнить, что даже самые лучшие субмарины не равны надводным кораблям. Субмарина не имеет никаких оборонительных возможностей, ее единственная защита – невидимость, и если огромная лодка 949А будет обнаружена крошечным китайским охотником водоизмещением в 150 тонн, она все равно может быть уничтожена.

Флот не имеет никаких средств обстрела побережья.

В линии, русский флот насчитывает 2-4 надводных комбатанта (16 дальних ПКР, 8-24 сверхзвуковых ПКР, 64 зенитных ракеты дальнего радиуса), 4 эскорта (не имеют ни противокорабельного ни противолодочного вооружения), 10-15 малых кораблей (12 ПКР, 28-40 сверхзвуковых ПКР). Подводные силы представлены 4 подводными ракетоносцами (96 сверхзвуковых ПКР), 4 атомными подлодками и 7 дизельными подлодками.

Выводы сразу (для ленивых)

Общая оценка:

Весьма трудно сравнивать столь разные флоты. Но все же можно попробовать.

По большим надводным комбантантам, впереди, несомненно, стоит японский флот. Большое количество эсминцев и пригодных для боя фрегатов делает его основной ударной силой. Второе место занимает флот Кореи, равный по числу эсминцев, но уступающий по числу фрегатов.

Третье место может быть передано китайскому флоту, и четвертое - России.

По эскортам, первое место занимает Япония. На втором месте – Китай. Корея, с ее явно недостаточным количеством эскортов, может занимать только 3 место, и Россия – 4

По “москитным силам”, на первом месте стоит китайский флот, на втором – корейский. Россия, с ее сверхзвуковыми ПКР занимает третье место, и на четвертом – Япония

По подводным лодкам, Россия занимает, безусловно, первое место. На втором, пожалуй, Китай, с его 60 лодками, из которых 27 современных. Третье место занимает Япония, и четвертое – Корея.

По атакующим возможностям, первое место у российского флота, обладающего сверхзвуковыми ПКР. Второе место занимает Корея, с ее очень мощным объединенным залпом. Китай занимает третье место из-за слабости залпа основной линии. На четвертом месте – Япония.

По оборонительным возможностям, сильнее всего японский флот. На втором месте – корейский. Оборонительные возможности китайского флота невелики, и не позволяют ему занять второе место. На последнем – Россия, имеющая всего один корабль с мощной ПВО.

По десантным возможностям, первое место занимает Япония. Второе место у Кореи. Китай занимает третье место, и Россия – четвертое.

По возможностям обстрела побережья, первое место занимает Корея. Китай занимает второе место. Третье – Россия, исключительно благодаря мощной артиллерии, и четвертое – Япония, не имеющая средств обстрела побережья вообще.



Мы получаем, что наиболее сильным флотом обладает все-таки Корея. Китай и Япония почти равны в возможностях. Российский флот наиболее слаб.

Источник: alternathistory.livejournal.com

@темы: Война, Статьи

---

Болезненно..

ЭПОС ХИЩНИКА

Просто послушай секунду, о'кей? Услышь — это очень важное место! Я смотрел сверху на эту планету. Космонавт над этой землей. И я видел страдания. И войны. И жадность, жадность, жадность. И я подумал: прокляну продажу. Прокляну покупку. Прокляну этот сучий мир, и давайте будем... Прекрасными.

Марк Равенхилл «Shopping & Fucking»

Как будто ничего не произошло. Потолок бокса ярко светился, а на оконном экране убаюкивающе кружилась галактика. Сиреневая, безобидная. Одни и те же созвездия медленно плыли по кругу. И тоскливо выла далекая сирена.

— Мамонты — это драконы? — снова промурлыкала Глайя.

— Прости? — Я очнулся и оторвал взгляд от звездного крошева.

— Гигантские вымершие рептилии. Я читал эпос.

— Читала эпос, — поправил я. — Ты существо женского пола! Выражайся правильно!

— Не срывайся, — сказала Глайя. — Все будет хорошо.

Мне стало стыдно. Глайя отлично знала русский язык. Когда механик принес ее на борт в плетеной корзинке, мурчала только «солнце» и «добрый день». Себя называла в третьем лице — «пушистый». Объяснялась жестами, смешно махала толстыми лапками. Русский выучила в первый день полета. Сидела безвылазно за планшеткой в каюте, не выходила даже поесть — мы с механиком носили еду в мисочке. Они жутко талантливы, эти Чужие. Сейчас Глайя свернулась калачиком на холодном пластике медицинского стола и смотрела на меня большими глазами. Мышь размером со спаниеля. Кошка с расцветкой енота. Огромные глаза. Сплошной каштановый зрачок, никаких белков. Как ей не холодно? Я мерз даже в телаксовом комбезе. Хотя ведь у нее мех. Самый теплый мех в мире.

— Мне удобно говорить о себе в мужском роде, — промурлыкала Глайя. — Ведь человек мужского рода. И разум — мужского. И значит, все, что делает разум, должно быть мужского рода. Я Глайя из рода ют с планеты Юта. Я изучал ваш эпос. У вас очень маленький эпос, всего несколько тысяч лет. Можно выучить за сутки.

Глайя задумчиво уткнулась мордочкой в лапки. Я отвернулся. Медленно плыли звезды на экране. Отвратительные, холодные. Хотелось закрыть глаза, но тогда пространство заполнит сирена — безнадежная, как зубная боль.

— Сколько тебе лет? — спросил я тихо, просто чтобы нарушить тоскливый вой.

— В переводе на ваше исчисление... — Глайя задумалась, пушистый хвост покрутился вокруг ножки стола. — Хронологически мне шесть земных лет. А социально — около семнадцати.

— Ты несовершеннолетняя?

— Я совсем маленький. Но если бы я вернулся с Земли, выучив язык и эпос, то мог стать совершеннолетним.

Глайя свернула бархатные уши, как два зонтика. Они скрылись в волнах серого меха. Это должно обозначать какую-то эмоцию. Свернула уши. Отчаяние? Печаль? Или ей тоже давит на мозг сирена? Что может быть глупее, чем сирена, пытающаяся сообщить о том, что уже сутки известно и без нее?

— Ты не ответил, — Глайя снова развернула уши, — Драконы — это мамонты?

— Нет. Мамонты — были такие слоны, — объяснил я. — Огромные косматые звери. Древние люди перебили их.

— Почему перебили? — Глайя смотрела громадными глазами.

— Глупые были. — Я отвел взгляд. — Жрать хотелось.

— Я забыл. Вы плотоядные. — Глайя снова задумчиво уставилась на автоклав в углу.

— Драконы — это вымышленные существа, вроде гигантских рептилий, — продолжил я. — Были и настоящие гигантские рептилии, но они вымерли за миллионы лет до появления человека. Никто не знает почему. А драконов по правде не было.

Я вдруг поймал себя на том, что разговариваю с ней как с ребенком. Но ведь это не ребенок...

— Как-то очень запутанно, — сказала Глайя.

А может, и ребенок... Я же не ксенопсихолог. Я бортовой фельдшер самого обычного человеческого корабля. Хвост снова махнул в воздухе. Огромный, белый с черными полосками.

— Слушай, — я глотнул, — а что, если эта чертова сирена... Это значит, что многие аварийные системы в порядке! Может, мы зря волнуемся, уже давно сигнал бедствия...

Глайя мягко плюхнулась со стола на все четыре лапки, и в следующий миг уже сидела рядом с моим креслом.

— Не надо. Мы ведь решили пока не говорить про это? Мы будем рассказывать друг другу сказки про драконов, да?

Все-таки ребенок...

— Но если нас не найдут за двенадцать часов...

— Нет, — Глайя положила теплую лапку на мое колено. — Если разговор ничего не изменит, зачем разговор?

— Незачем, — согласился я и погладил ее спину.

Удивительно шелковистая. У земных зверей не бывает такой шерсти. Приятно сидеть рядом. Просто сидеть и смотреть, как сиреневая галактика нарезает круг за кругом.

— Еще три миллиона лет назад, — начала Глайя, — у нас тоже всюду жили драконы. Они нападали, но предки строили заграды. Есть такое слово — «заграды»? Потом юты размножились, и теперь ящеры живут только в заповедниках. Они не разумные, но в эпосе часто разговаривают.

— Я слышал, что ваша раса очень древняя, — вспомнил я.

— Первому эпосу более двух миллионов лет, — промурлыкала Глайя.

— Вы могли быть первыми в галактике.

— Мы первые.

— Я имею в виду — первыми покорителями космоса. Вы же такие умные.

Глайя повернула ко мне мордочку и посмотрела снизу вверх. Каштановые глазищи. Крохотная черная носопырка. Изящные усы. И огромные бархатные уши.

— Ты тоже умный, — сказала Глайя. — Я расскажу тебе один наш старый эпос, и ты все поймешь.

— Сказку? — Я поднялся с кресла и сел на пол рядом с ней.

— Да, сказку. У нас бывают похожие сказки, — сказала Глайя. — Про драконов, принцесс и рыцарей.

— Наши расы вообще похожи, — кивнул я. — Углеродные, дышащие кислородом организмы, даже клетки почти одинаковые. Есть гипотеза, что мы — одна форма жизни, занесенная на наши планеты из космоса. И метаболизм. Ведь ты попросила капли от головной боли, и мы отправились в бокс, когда...

— Здесь надо остановиться, — Глайя требовательно постучала лапкой по моему колену. — Послушай, я рассказываю сказку. Постараюсь перевести дословно. Эта сказка звучит полдня, но я расскажу только сюжет. Давным-давно в поселке N жила принцесса...

— Тогда уж в замке. Принцессы не живут в поселках. Принцесса — дочь из элитного рода. Или у вас различий тоже не бывает?

— Бывают, конечно. В том все и дело — принцесса родилась очень красивая. У нее было белое мохнатое брюшко, очень пушистая спинка и самый длинный хвост в округе. У нее были бархатные уши и красивые глаза. Она была очень умной. Еще в раннем возрасте знала множество эпосов. Женихи поселения ее очень любили. С ней было ужасно приятно спариваться.

— Так нельзя в сказках. Спаривание — это табу. Ну, в смысле...

— Я знаю табу, я изучал ваш океанский эпос. Хорошо, буду цензурировать. Однажды летним днем принцесса вышла из заграды в дремучую хвою.

— Лес?

— Да, густой хвойный лес. Из надежной заграды. Вдруг из хвои выскочил дракон, схватил принцессу, взлетел в воздух и унес в горное гнездо. Жители поселения решили, что она погибла. Но самый некрасивый жених отправился ее искать. Он шел без отдыха много дней и ночей. Трава, деревья, ручьи и птицы кормили его, согревали и показывали дорогу. Наконец он поднялся в гору и ночью вышел к гнезду дракона. Дракон спал, а принцесса была заперта в каменной темнице. Но он нашел щель, окликнул принцессу, и она услышала его. Он был рядом, и они говорили обо всем на свете — ночь до утра.

Глайя замолчала и посмотрела на меня.

— Продолжай, я внимательно слушаю, — сказал я.

— Все.

— Что? Конец сказки?

— Да.

— А в чем смысл?

— Больше ей не было страшно.

— Он не победил дракона, не открыл темницу?

— Для нашей сказки это не принципиально. Может, победил, может, не победил. Может, не смог открыть темницу. Может, дракон утром съел обоих. Или дракон съел принцессу, а он спрятался. Зато принцесса знала, что рядом друг. Ей не было страшно. Он пришел, чтобы быть вместе. Ведь это важнее всего — быть рядом до самого конца.

— Идиотизм, — сказал я, поднялся с пола и сел в кресло.

— Конечно, сказка очень древняя, — кивнула Глайя. — Но почему идиотизм?

— Вообще-то в сказках добру положено победить.

— Но ведь ты помнишь, что юты не хищники? — Она повернула мордочку. — Откуда в нашем эпосе идея победы?

— Значит, идея поражения? Хорошие сказки.

— В нашей культуре нет идеи поражения. Воспевание жертвенности — тоже эпос хищников. А у нас идея помощи.

— Идея пассивности!

— Нет.

— Превосходно! Глайя, ты знаешь, что твой мех считается самым ценным в галактике?

— Да.

— А знаешь, как еще пять лет назад браконьеры опускались на Юту и стреляли в твоих сородичей? И земляне, и бандиты других планет тайно летали на охоту? Это нормально?

— Не нормально. Было всего пятнадцать случаев, затем мы поставили систему ловушек, теперь этого нет, браконьеры депортируются раньше, чем ступят на планету.

— А это нормально, что убийцы не наказаны?

— Мертвые шкурки не станут живыми ютами. Какой смысл наказывать?

Я не нашелся, что ответить, и только со злостью хлопнул руками по подлокотникам кресла.

— Я попробую объяснить, — сказала Глайя. — Представь, что горная лавина засыпала альпинистов. Вы же не станете мстить лавине?

— Идиотизм, — пробормотал я. — Непротивление злу.

— Почему непротивление? В нашем эпосе много сказок, где юты мешают дракону убить своих друзей. Просто они не герои, поэтому действуют разумно и сообща. Герой-одиночка бывает только в эпосе хищника.

— Почему?

— Потому что герой — это не тот, кто сильнее врагов. Герой — это тот, кто сильнее своих. Ему не должно быть равных в том, что он делает, поэтому герои хищников действуют в одиночку. В наших сказках обычно нет ни героев, ни врагов. Но мне хотелось рассказать тебе именно эту сказку, чтобы ты сравнил со своим эпосом.

— Ясно, — хмыкнул я. — Показать, какие наши сказки поганые, и какие ваши добрые?

— Как это удивительно, — промурлыкала Глайя, потерлась бархатным ушком о мое колено, обернулась и посмотрела мне в глаза. — Ты любой разговор превращаешь в борьбу. Неужели всерьез думаешь, что я хочу оскорбить твой эпос и похвалить свой?

— Извини, — смутился я.

— Извини... — повторила Глайя задумчиво. — Это слово мне было выучить сложнее всего. В нашем языке нет слова «извини».

— А какими словами вы просите прощения?

— Мы не просим прощения. У нас есть слово «счюитц» — заблуждение, ошибка. Можно сказать собеседнику: «мои слова были счюитц». Но незачем демонстрировать отсутствие агрессии и просить не карать за проступок, понимаешь?

— То есть вы можете хамить друг другу, но вам и в голову не придет извиниться?!

— Мы не умеем хамить, — Глайя потянулась. — Если слова оказываются неприятными, то это не агрессия. Возможно, счюитц. А может, неприятная правда. Понимаешь? У нас нет слов «равенство», «смирение», «возмездие» и «добро». У нас никто не стремится попасть в более лучшее место, чем остальные. У нас вообще никто не стремится. Понимаешь? А у вас по-другому. Войны, олимпийские игры, экономическая конкуренция, карьерный рост, научные споры. Сильный и слабый, извинение и оскорбление, преступление и наказание, подчинение и руководство, предательство и месть. У вас смешной обычай приветствия — соприкоснуться открытой ладонью, показать, что нет оружия. Или обычай чокаться бокалами, чтобы напитки плескались через края, и было видно, что нету яда. У вас есть деньги. У вас есть преступность, и вы с ней боретесь. Это ведь не только на Земле, это психология любой цивилизации хищников. И это очень интересно, правда? Мне очень интересна ваша культура, а тебе интересна наша, правда?

— Интересна. Но я вас не понимаю.

— Так и я не все понимаю, — Глайя потянулась. — Вот у вас отменена смертная казнь...

— И чего тут непонятного? — Я подозрительно уставился на Глайю.

— Я изучал разные эпосы. Я был на Волгле. Там недавно отменили поедание самца после спаривания...

— Что?! — изумился я, — Ты была на Волгле? У диких пауков?

— Они не дикие, они разумные. Их инстинкты давно скованы социальными нормами, для путешественников опасности мало, — Глайя замерла и лизнула правую лапку. — Я изучал их эпос, там тоже драконы. Хочешь, расскажу «Тратаниан»? Это главный эпос самого богатого правящего рода. Эпос о Перворождении.

— Ну, расскажи... — Я снова опустился на пол и прислонился к Глайе.

— На заре мира рыцарша Тратаниан отправилась на бой с драконом. Панцирный дракон был так могуч, что закрывал полнеба на семь дней пути.

— А похитить принцессу? — уточнил я на всякий случай.

— Зачем? Пауки Волглы — хищники одиночные, торговля поступком не в их обычаях.

— Чего???

— Торговля поступком. Когда помогают за помощь и мстят за агрессию. Поэтому нападение на врага не требует причины. Понимаешь?

— Кажется, понимаю...

— Рыцарша Тратаниан шла много дней, и на ее пути встала гора. «Прочь с дороги!» — закричала Тратаниан и укусила гору. Но гора не шелохнулась. Тратаниан пришла в неописуемый гнев. Ударами своих мощных хелицер она раскидала гору, и на ее месте образовалась яма. Тратаниан испражнилась в яму и отправилась дальше.

— Идиотизм, — сказал я.

— Почему идиотизм? — живо повернулась Глайя. — Просто преувеличение. Конечно, паучиха не может раскидать гору, к тому же они ростом меньше меня.

— А почему гору надо раскидывать?

— Ну, как ты не понимаешь! Гора встала на ее пути. Гора — враг. Врага надо победить, уничтожить и унизить. Представь, что гора — живое чудовище, тогда поведение Тратаниан будет логичным с точки зрения человека.

— Человек не борется с неживой природой! — сказал я.

— Человек не такой ярко выраженный хищник, — возразила Глайя. — Но и в вашем эпосе встречается борьба с неживой природой.

— Пример, пожалуйста, — обиделся я.

— Пример... — Глайя подняла пушистую лапку и совсем по-кошачьи почесала ухо, — Человек сказал Днепру: я стеной тебя запру...

— Это откуда? — насторожился я.

— Нет, не то, — мурлыкнула Глайя. — Вот хороший пример: буря разметала флот царя Ксеркса, и тот решил наказать море. Он приказал высечь море кнутами. Эпос древней Греции.

— Увы, не знаком, — поморщился я. — Наверно, совсем древний эпос? Но если так, то полный идиотизм!

— Вот относительно новый эпос: Иисус Христос, увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек! И смоковница тотчас засохла.

— Совершенно неуместный пример! — возмутился я. — Это просто земледелие. Селекция.

— Я продолжу сказку, хорошо? Тратаниан отправилась дальше, но дорогу преградило поле флои. Флоя — такое ядовитое колючее растение с толстыми древесными стеблями, оно растет сплошной стеной. Представляешь, да? Тратаниан закричала: «Расступись, флоя!», но флоя лишь зашелестела и встала еще плотнее. Тратаниан пришла в неописуемый гнев. Она начала перекусывать стебли один за другим и насиловать их.

— Чего делать? — удивился я.

— Принуждать к сексуальным отношениям. В эпосе хищников часто используется как форма агрессии и победы. Например, у людей, когда...

— Как можно изнасиловать поле ядовитых растений?

— Я тоже не очень хорошо представляю, — задумалась Глайя. — Но так говорит эпос. Наверно, в переносном смысле. Когда с полем было покончено, Тратаниан отправилась дальше. Дорогу ей преградило озеро.

— Дальше понятно, — кивнул я. — Она крикнула озеру: «отойди в сторону», но озеро не послушало, тогда она пришла в неописуемый гнев, озеро выпила, в яму нагадила, ну, еще как-нибудь изнасиловала...

— Нет, — сказала Глайя. — В эпосе пауков вода не бывает врагом. У нас принято объяснять это тем, что воды на Волгле мало, и она ценится. Но я думаю, все потому, что вода не имеет формы. Это сложно объяснить: для пауков облик врага важнее всего. Тратаниан увидела на берегу пасущегося коленчатого моллюска. Она вскочила на его спину и велела перевезти на другой берег. Дрожа от страха, моллюск перевез ее. Тратаниан вспорола ему брюхо, съела сердце и отправилась дальше.

— Благодарность... — фыркнул я.

— Свойственна только культурам стадных хищников, — кивнула Глайя. — Пауки не торгуют поступками.

— Постой, а у вас тоже нет благодарности?

— И у нас нет. Разве для поступка помощи нужна причина? Мне было сложно это понять. И тебе, наверно, очень сложно?

— Да уж...

— К тому же моллюск — добыча, глупо оставлять еду. Представь, что банка консервов помогла тебе заколотить деталь в крепежное гнездо — ты же ее после этого съешь, а не отпустишь в космическое пространство?

— Банка-то не живая!

— Мы уже обсуждали. Хищники не всегда делают различия между живым и неживым врагом. Тратаниан отправилась дальше и вышла к логову панцирного дракона. Дракон был страшен. Я опускаю подробности. Началась битва. Тоже пропускаю, это самая длинная и подробная часть эпоса. Наконец гигантский дракон был повержен. Тратаниан изнасиловала его, затем разорвала на части и съела. Вскоре у нее завязалась кладка яиц от него.

— От дракона?!

— Но ведь и люди в некоторых эпосах ведут род от зверей? Конечно, с точки зрения генетики...

— Да пес с ней, с генетикой! У нее будут дети от врага?!

— Вполне разумное поведение для хищников-одиночек: сильный враг — сильный генофонд. Тут другая неясность — выходит, дракон был самцом? Но самцом он не мог быть, пауки не считают геройством победу над слабым полом. Когда просишь объяснить это место в эпосе, они впадают в агрессию... — Глайя запнулась и задумчиво лизнула правую лапку. — Так вот, Тратаниан отложила кладку, и у нее родилось пятьсот одиннадцать дочерей. В оригинале — семьсот семьдесят семь, у них восьмеричная система счисления. Тогда Тратаниан бросилась на спину, разодрала свое тело на пятьсот одиннадцать частей и умерла. А дочери расползлись по миру и дали начало могущественному роду Тратаниан. Конец сказки.

— Впечатляет, — я понимающе кивнул, — Только зачем себя разрывать?

— А ведь эта сказка тебе понравилась больше, чем сказка ют... — пробормотала Глайя и задумалась.

— Так себя-то разрывать зачем? — повторил я.

— Жертвенная гибель, — объяснила Глайя. — Неизбежно появляется в эпосе всех развитых хищников. Как обратная сторона медали. Лицевая сторона — это агрессия внешняя, расправа над врагом. Победа физическая или более сложная, социальная: месть, разоблачение, позор. А обратная сторона — это агрессия, направленная внутрь. Жертвенная гибель — победа над собой, над жизнью и смертью.

— Это как? — не понял я.

— Эпос, прославляющий красоту гибели. Когда хищник уничтожает врагов, погибая сам. Взрывает оружие, сбрасывает общий транспорт в пропасть, заводит чужую армию в ущелье и запутывает следы. В более продвинутом варианте хищник принимает мучительную смерть ради своей идеи. Например, у людей в относительно новом эпосе...

— А ну заткнись! — рявкнул я и стукнул кулаком по полу так, что звякнули защелки автоклава.

Глайя замолчала и задумчиво почесала ушко. Наступила тишина, и в тишине снова выплыла тоскливая сирена.

— Извини, — сказал я, откашлявшись. — Счюитц — бить кулаком по полу.

— Так вот, — откликнулась Глайя, — Мы говорили о Тратаниан. Основательница сильного рода не должна иметь себе равных в мире. Поэтому не может принять смерть от врагов, от старости или от болезней, правильно? Она может принять мучительную смерть только от себя самой — во имя идеи рода. Дочери пожирают плоть ее и кровь ее и расходятся сытые по миру. Эпос пауков очень логичен.

Я помолчал, а затем все-таки спросил:

— Глайя, а ты сама как считаешь — эпос людей больше похож на эпос пауков или ют?

— Трудно сравнивать, — ответила Глайя, немного подумав. — Где-то посередине, но обособленно. Вы умеренно агрессивные стадные хищники и все отношения строите на торговле. Классический эпос землян — это цепочка торговли поступками. Дракон похищает принцессу, а рыцарь в одиночку отправляется наказать его за это. В пути он мстит встречным за агрессию и покупает себе помощь. Не стреляй в меня, Иванушка, я тебе еще пригожусь. В конце бьется с драконом, который превосходит его силой. Одолевает его. Освобождает принцессу, и она за это становится его брачной партнершей. Вообще, решение своей половой проблемы — важный стимул многих геройских поступков на Земле. А потом рыцарь возвращается в племя и становится королем, потому что купил себе право власти, доказав, что сильнее всех своих.

Я вскочил с кресла, дошел до автоклава, оперся на него рукой и обернулся.

— Послушай, ты, маленькая юта, а не кажется ли тебе...

— Не обижайся, — перебила Глайя. — У тебя замечательная разумная раса, ваша культура развивается быстро, со временем вы изживете хищнические инстинкты. Начни с себя. Перестань обижаться. Перестань соревноваться. Перестань побеждать и торговать.

— Стоп! — крикнул я. — Стоп!!! Хватит!!! Я больше не хочу говорить про эпос! Я хочу еще раз обсудить нашу ситуацию.

— Как хочешь...

Глайя вздохнула, запрыгнула на медицинский стол и легла, уткнув мордочку в лапы. Она казалась еще более пушистой, чем раньше, и я понял, что ей тоже холодно. Я подошел к экрану. Горло сжало судорогой, глаза резануло, и по нижним векам растеклась вода. Звезды помутнели и засияли лучистыми пятнами. Выла сирена. Я долго стоял спиной к Глайе и делал вид, что задумчиво рассматриваю галактику. Но глаза не высыхали. Тогда я придвинул к экрану кресло, поднял с пола планшетку, сбросил обзор пространства и запросил карту ресурсов. На экране появилась схема корабля. В который уже раз за последние часы я разглядывал ее. Скорый пассажирский для средних перелетов с выносным реактором. Сплюснутый шар жилого борта, и от него на сто сорок метров тянется тонкая мачта, внутри нее — транспортный коридор. Мачта заканчивается воронкой реактора. В том месте, где начинается воронка, небольшое кольцо — дальние вспомогательные помещения. Но я не спешил переходить туда, сначала вывел крупным планом сам борт. Восемь палуб. Три грузовые, затем три пассажирские — плацкарта, эконом-класс и VIP-класс с универсальными каютами для любых форм жизни. Выше — обеденный зал, он же игровой бар. Последняя палуба — гаражи сервороботов, каюты экипажа и рубка пилотов. Все было шершаво набросано серым пунктиром. Ничего этого уже не существовало. Я коснулся пальцами планшетки и сдвинул изображение, еще и еще. Началась мачта. Я дал увеличение и повел изображение вдоль нее. Примерно на середине пунктир, наконец, сменился разноцветными красками. И я дал максимальное увеличение. Изображение было схематичным, наверняка туда лазил фотографировать микроробот из шлюпки. Полая труба мачты была словно разворочена изнутри — как лепестки дикого цветка, наружу во все стороны торчали клочья обшивки.

— Мне кажется, — произнесла за спиной Глайя. — Это было в нижнем грузовом. Что там везли?

— Нашла у кого спрашивать! — рявкнул я. — У фельдшера! Откуда мне знать?

— Все -таки думаешь, что террористы?

— Я уже ничего не думаю! — заорал я. — Может, твои пауки с Волглы! Может, покушение на кого-то из пассажиров! Может, какой-то идиот сдал в багаж промышленный конденсатор, а идиот-таможенник пропустил! А идиот-серворобот распаковал и отключил контур! Какая нам разница?

Я хлопнул по планшету и вывел на экран схему присутствия. Как и прежде, мигали всего два огонька. Больше в окружающем пространстве живых существ не было, только сигналил мой коммуникатор на запястье и клипса на ухе Глайи.

— Бешеный пульс, — огорчилась Глайя и спрыгнула со стола. — Просто ляг и полежи.

Сволочь, успела прочесть цифры. Я сбросил схему присутствия и пронесся по технологическому коридору до утолщения перед воронкой. Вспомогательные помещения. Склад ремонтных железяк для реактора. И вот она, в стене коридора — дверь аварийной шлюпки. И тут же, напротив, через коридор — дверь в медицинский бокс. Потому что чиновники из здравоохранения, которые сами ни разу не летали дальше курортных планет, панически боятся неизвестной космической заразы и приказывают выносить медбоксы в карантинную зону, почти к самому реактору, да еще герметизировать по высшей категории. Как будто заболевший не успеет заразить всех еще в обеденном зале! И как будто существует инфекция, с которой не справится активный белок из любой стандартной аптечки! Зато теперь жилой борт рассеян мелкой пылью в космическом пространстве. И семеро членов экипажа. И двести восемь пассажиров — земляне, адонцы, кажется, даже юты. И кругом — вакуум, в огрызке транспортного коридора — вакуум. А мы... мы заперты в боксе. Я и эта зверушка, которая напросилась слетать на Землю с экипажем. И все, что у нас есть, — это запас кислорода на десять часов. И холод. И связь с компьютером шлюпки. Отличной быстроходной шлюпки, до которой нельзя добраться, потому что за дверью — вакуум. Исчезающая надежда, что придет помощь. Откуда она придет? Глухой космос. И медикаменты. И универсальный автоклав. И еще у меня есть кое-что, о чем она не знает. Но об этом нельзя думать, потому что он один, а нас двое.

— Послушай, — сказала Глайя. — а если меня усыпить?

— Что?! — Я от неожиданности подпрыгнул.

— Если пушистого усыпить, тебе кислорода хватит надолго, — полосатый хвост задумчиво ползал по полу.

— Прекрати!!! — рявкнул я.

— Просто расскажи, как бы ты меня усыпил? Тебе ведь приходилось усыплять пушистых зверей?

— Приходилось, — выдавил я. — Не хватило мест в госпитале, и трое студентов с нашего курса проходили практику в ветеринарной клинике.

— Расскажи, чем усыпляют животных? — в голосе Глайи было живое любопытство, внутри огромных глаз блестели искорки.

— Как усыпляют? Ты хочешь это знать? — Я сунул замерзшие руки в карманы комбеза и прошелся по боксу. — Я бы дождался, пока ты заснешь. Я бы поднес к твоему носу вату, смоченную эфиром. Затем вколол глубокий наркоз. Затем взял шприц с толстой иглой и наполнил его аммиаком. Затем проткнул грудную клетку между ребер и ввел аммиак в легкие. Мгновенный некроз тканей. Быстрая, безболезненная смерть. Так усыпляли собак и кошек в начале двадцать первого века.

Глайя смотрела круглыми глазами, чуть склонив голову. Уши бархатными лопухами висели задумчиво и печально.

— А шкурка не попортится от иглы? — спросила она. — Ты набьешь хорошее чучелко?

Я промолчал.

— Обещай, — сказала Глайя. — Что не бросишь меня, набьешь хорошее чучелко. У меня очень ценный мех.

— Обещаю, — буркнул я.

— Точно?

— Точно.

Глайя помолчала, задумчиво елозя хвостом по полу. Я внимательно смотрел на нее, а затем расхохотался:

— И это существо рассказывало мне, что я хищник, а у вас в культуре нет ни геройских подвигов, ни жертвенной гибели?

— Я плохо выучил русский язык... — медленно произнесла Глайя, хвост проехал по полу и замер. — Я не знал, что «усыпить» имеет два значения...



Изо всей силы прикусив губу, я закрыл лицо руками и упал в кресло. Меня трясло. Я чувствовал, что Глайя села рядом и прислонилась ко мне, чувствовал ее тепло. Она что-то говорила, успокаивала. Наконец я почувствовал, что силы покидают меня, и накатывается тяжелый сон, видения наплывали со всех сторон.

Я сполз с кресла и лег на пол. Глайя свернулась рядом.

— Ты не бросишь пушистого? — промурлыкала она сонно.

— Нет, конечно, — ответил я.



...Очнулся я от холода. Встал, посмотрел на спящую Глайю. Открыл сейф с медикаментами, достал вату и эфир. Намочил вату и положил рядом с ее носопыркой. Она шумно вздохнула, и я испугался, что она проснется. Но она не проснулась. Очень долго искал наркоз, а вот аммиак нашелся быстро. Шприц вошел в легкие не сразу — панически дрожали руки, игла натыкалась на ребрышки. Затем распахнул стенной шкаф и достал скафандр эпидемиологической защиты. Полноценный герметичный космический скафандр — с запасом кислорода на несколько часов. Разве что не экранирует от радиации, зато с усилителями движений. Кто знает, если бы не усилители, может, мы смогли бы влезть туда вдвоем? Я отключил трансляцию внешних звуков. Сирена стихла, но тишина оказалась страшнее. Нашел пластиковый пакет и положил туда тушку Глайи. Поднял с пола планшетку и ввел команду. Тяжелая дверь бокса дрогнула и отползла в сторону. Порывом ветра меня качнуло и бросило вперед, я грохнулся на порог, но пакета не выпустил. Встал, перешагнул коридор и долго возился с рычагами, срывая аварийные пломбы. Наконец дверь шлюпки распахнулась, и я залез внутрь. Когда давление выровнялось, снял скафандр, сел в кресло пилота и положил руки на пульт...

Чучелко я поставил в своем загородном доме под Ярославлем. Глайя сидела на задних лапках и казалась совсем живой, если бы не тусклые стеклянные глаза, в которых уже не бегали искорки. Неделю я выдержал, а затем переставил чучелко на чердак. А когда через пару лет заглянул туда, увидел, как его безнадежно испортили мыши.

* * *

— Ты не бросишь пушистого? — промурлыкала она сонно.

— Нет, конечно, — ответил я.

...Очнулся я от холода и долго пытался прийти в себя после кошмарного сна. Встал, посмотрел на спящую Глайю и потряс ее. Она сонно хлопала глазами.

— Глайя, у меня есть один скафандр. Ты попытаешься залезть в него и доберешься до шлюпки.

— Где? — спросила Глайя и повертела головой.

— В шкафу. Не важно. Он один.

— А ты? — спросила Глайя.

— Я — нет. И не смей спорить! Это решено.

— Героизм и жертвенность, — промурлыкала Глайя и перевернулась на другой бок. — Прекрати глупости, давай спать. Ты же не бросишь пушистого?

— Нет, конечно, — ответил я.

Сел в кресло, включил внешнее наблюдение и стал смотреть, как сиреневая галактика нарезает бесконечные круги. Когда Глайя заснула, подошел к шкафу, достал вату, эфир и шприцы. Сделал все необходимое, подошел к автоклаву, открыл тяжелую дверцу и положил внутрь маленькую остывающую тушку. На ощупь сквозь мех она казалась совсем крохотной. Я закрыл дверцу и установил на пульте режим кремации. Когда в камере автоклава потух багровый огонь, я отстегнул защелки и распахнул дверцу, чтобы прах рассеялся в космосе. Герметичная дверца распахнулась с тяжелым хлопком. В воздухе разлился горячий запах паленой шерсти. Я надел скафандр. Разблокировал дверь бокса. Забрался в шлюпку.

* * *

— Ты не бросишь пушистого? — промурлыкала она сонно.

— Нет, конечно, — ответил я.

...Очнулся я от холода. Встал, посмотрел на спящую Глайю, открыл сейф с медикаментами, достал вату и эфир. Намочил вату и положил рядом с ее носопыркой. Она шумно вздохнула, и я испугался, что она проснется. Но она не проснулась. Вколол снотворное. Ее дыхание стало почти незаметным. Надел скафандр. Подошел к автоклаву, распахнул дверцу и осторожно положил Глайю внутрь. Закрыл дверцу и вручную запер герметичные защелки. Затем обхватил автоклав руками и напрягся, чувствуя, как гудят и вибрируют мускулы скафандра. Наконец опоры дрогнули и выползли из пола, раскроив пластик. Я обломал их, схватил громоздкий цилиндр под мышку, открыл дверь бокса и рванулся к шлюпке. Он должен выдержать. Я успею за две минуты. Она не задохнется.

Леонид Каганов

@темы: Рассказ

---

26.05.2010 в 02:16

Пишет bormor:

-Я научу, повелитель, как делать старинный мёд,- сказал старый пикт.- Позовите ваших пивоваров. Я буду готовить, а они пусть смотрят.
Приволокли котёл, старик начал варить священное зелье. Он помешивал, пробовал, добавлял какие-то травки и коренья, а шотландцы внимательно наблюдали и даже записывали - нашлись среди них двое или трое грамотных. Наконец мёд был готов.
Старый пикт с глубоким поклоном протянул чашу шотландсому королю.
-Извольте отведать, Ваше Величество.
Король покосился на старика с подозрением.
-Сперва ты!
-Как прикажете,- улыбнулся пикт и сделал большой глоток.
-Ишь, сколько выхлебал,- недовольно скривился король и тоже отпил из чаши.- А что, недурно. Хотя немного горчит... или мне кажется?
-Нет, не кажется,- снова улыбнулся пикт.
Тайна священного мёда умерла через минуту вместе со старым пиктом, ну и с королём заодно.
Зато шотландцы узнали тайну знаменитого травяного яда пиктов.

@темы: Бормор, Рассказ

---

26.05.2010 в 01:30

Пишет bormor:

-А мне костёр не страшен.
Пускай со мной умрёт
Моя святая тайна,-
Сказал Искариот.

@темы: Бормор, Стихи

---

Красивое..

Р Е К В И Е М

Она умерла. Я не знаю, как сейчас об этом писать, я не могу об этом писать. Я пытаюсь делить Вселенную на ноль. Я пытаюсь делить на ноль себя, Москву и эту осень — разум выдает ошибку как последний калькулятор. Она умерла. Это невозможно понять. На ноль делить нельзя — я помню это из школьных уроков, но не помню почему. Кажется, результатом будет бесконечность. Бесконечность не помещается в голове, с раннего детства я пытался представить бесконечное пространство космоса, но не мог. С годами я привык, что это так. Просто поверил, что космос бесконечен, потому что больше не во что было верить. Человек всегда может привыкнуть к тому, что не может представить.

Она умерла. Круглосуточная морзянка. У — мер — ла. У!мер!ла! У — мер — ла. Три точки, три тире, три точки — бьются сигналом бедствия, чуть затихая во время сна, работы и общения с друзьями.

Она умерла. Мы познакомились с ней случайно, хотя вскоре выяснили, что не могло быть иначе — мы давно ходили по одним и тем же улицам и друзья наших друзей были знакомы. Я предложил послушать плеер и протянул ей один наушник. Мы слушали музыку и я смотрел в ее глаза — я знал, что так рождается любовь. Она смотрела в мои глаза — она тоже это знала, как выяснилось позже. Я влюбился с первого взгляда, я знал, что такой девушки не могло появиться на Земле, это невероятная ошибка. Она ответила не сразу — женские чувства более инертны, мне пришлось доказывать, что я именно тот, кого она ждет — не такой как все, талантливый, веселый. Зато потом мы уже не расставались до самого конца. По всем законам логики и эстетики я должен был погибнуть вместе с ней, но почему-то я остался жить.

Она умерла. Наша любовь была такой же безграничной и неповторимой, такой же неслыханной и неземной, какой бывает каждая неповторимая любовь. Мы гуляли по улицам, переплетая пальцы рук. Мы целовались на эскалаторах, которые казались возмутительно быстрыми и короткими. Мы переписывались по интернету, потому что нам не хватало встреч. Мы писали друг другу стихи — это были самые лучшие стихи в мире. Мы искали на ветке сирени цветки с пятью лепестками и съедали их, загадывая желания. И желания всегда сбывались.

Она умерла. Мы не представляли себя друг без друга и расставание на неделю казалось невозможным. У нее было слабое сердце, и она бы, наверно, умерла от горя, если бы некий оракул ей предсказал, что пройдет всего несколько лет и я буду жить с другой женщиной. А разве сам бы я в это поверил? Но разве у меня был выход? Я знаю, что она меня простила. Ведь и я бы не желал, чтобы она оставалась всю жизнь одна после моей смерти. Но сам я не могу себе этого простить.

Она умерла. Удивительно, но мы никогда не ссорились. Как мы могли ссориться, если у нас полностью совпадали и вкусы и привычки? Мы понимали друг друга с полуслова и веселили знакомых, если, не сговариваясь, хором отвечали на вопросы. У нас были свои тайны и ритуалы, свой язык. Конечно, мы называли друг друга уменьшительными названиями зверюшек. Мы были очень породистыми зверюшками, не какими-нибудь «рыбками», «котиками», «зайчиками» или совсем безыдейными «малышами».

Она умерла. У нее были удивительно пышные волосы почти метровой длины — к ней подходили на улицах парикмахерши, уговаривали срезать и продать. Когда волосы запутывались, я часами их распутывал, боясь порвать хоть один волосок — это занятие нам очень нравилось. У нее были стильные клёши и хипповские фенечки на руках. Мы объехали автостопом всю Европу. Мы пили абсент в Праге и курили марихуану в Амстердаме. Мы ночевали в нашей маленькой палатке, залезая в один спальник на обочинах немецких автобанов и французских железных дорог. Мы слышали крики сов в польской дубраве и боялись утреннего комбайна на австрийском кукурузном поле. Мы искренне верили, что так будет всегда. Женщине, с которой я сейчас живу, нельзя рассказывать об этом — она лишь удивленно поднимет брови: а как вы жили без удобств? Она, в общем, неплохая женщина, она довольна своей жизнью с перспективным журналистом, хотя и не интересуется моей работой. Она читает журналы мод, мечтает водить собственную иномарку и летать зимой с каким-нибудь мужчиной на Канары — например со мной.

Она умерла. До последнего мига она так и не узнала, что умирает. Я не знаю, когда это произошло, не знаю даже, где похоронено ее тело. Я знаю одно — мать вашу еб, та женщина, с которой я живу, никогда не сможет мне ее заменить, пусть даже она похожа чертами лица, пусть у нее такое же имя, фамилия и номер паспорта...

Леонид Каганов

@темы: Рассказ

---

26.05.2010 в 01:56

Пишет  Стим:

25.05.2010 в 11:56

Пишет  NecroZeD:

БОЕВЫЕ КОТЫ
Попался мне забавный рассказ и захотелось поделиться, всех остальных наших товарищей по развлечению думаю тоже позабавит.
P.S. Если баян , то пардон.


-А здесь, господин Президент у нас живут Десантные Коты, - Министр Обороны подвел главу президента к застекленной стенке.
- Ну ни хрена себе у них вольерчик, - Президент расплющил нос о стекло, пытаясь разглядеть теряющуюся в тумане

противоположную стенку ангара.
- Так их у нас больше всего, - пожал плечами генерал, - Желаете посмотреть поближе?
- Нет, спасибо, - быстро ответил президент, - Ну их, ты же сам говорил, что они - абсолютно дикие.
- Так спускаться-то не надо, - снисходительно пояснил министр, - Сюда увеличение дадим.

На мониторе возникло увеличенное изображение огромного поджарого кота необычной масти: серо-зеленая шкура приобретала

на голове необычный, дымчато-голубой окрас, на груди у животного была белая с серыми полосками манишка. Кот увлеченно

драл когтями толстое бревно, во все стороны летели куски коры и стружка. Доведя себя до исступления зверь вцепился в

дерево зубами, вырвал огромный кусок, и сверкая глазами, с бешеной скоростью поскакал куда-то вдаль.

- Ужас, - искренне сказал Президент.

Жизнь в вольере кипела ключом - коты носились по кругу, взбирались на столбы и прыгали оттуда, приземляясь на все четыре

лапы, точили когти о бревна, ползали на брюхе, хлеща себя хвостом по бокам. Прямо под окном несколько зверей сошлись в

яростной схватке, шерсть летела клочьями, воздух сотрясали воинственные вопли, время от времени на песок плескало

красным.

- Они друг друга не убьют? - опасливо спросило Первое Лицо.
- Ну, бывает, - признался Генерал, - Но редко. Они, в общем-то, более-менее вменяемы. Ну, почти всегда. В конце концов,

вменяемость вообще не входит в число их достоинств.
- А что входит? - удивился Президент.
- Храбрость, - быстро ответил Министр, - Самоотверженность, Отмороженность, Отсутствие инстинкта самосохранения. Еще их

можно долго не кормить и они умеют перекусывать стальную проволоку до пяти миллиметров в диаметре. Ну и, конечно,

приземляются на все четыре лапы. Всегда.
- И все?
- А больше ничего не нужно, - пояснил Генерал. - Их задача - выпрыгнуть где-нибудь во вражеском тылу и захватить опорный

пункт. После чего либо геройски погибнуть, либо удержать его до подхода наших войск. Это, в принципе, почти одно и то же.
- Потрясающе, - вздрогнул Президент, - А они сами об этом знают?
- Еще как. Они этим гордятся. Так, что-то они разошлись не на шутку, - встревожился Генерал.

Коты в вольере орали уже все вместе, многие начали прыгать с разбега на бетонные стены, сползая вниз на когтях. Когти

оставляли в серых плитах глубокие борозды. Министр схватил телефон.

- Релаксанты им, быстро! Когда их последний раз прыгали? ЧТО??? МЕСЯЦ НАЗАД??? Вы что, с ума все посходили? Двойную дозу

релаксантов и грузовики ко входу быстро! Илы на полосу, чтобы находились в пятиминутной готовности! И Я СРАТЬ ХОТЕЛ НА

КЕРОСИН И БЮДЖЕТ, КОТОВ НУЖНО ПРЫГАТЬ РАЗ В ДВЕ НЕДЕЛИ!

В стене вольера открылся люк и внутрь посыпались кирпичи и черепица. Ангар сотряс дружный радостный вой, зверьки хватали

зубами новые игрушки, оттаскивали в сторону и с диким мявом дробили лапами и лбами.

- Кстати, обратите внимание, - заметил Гненрал, - Сейчас, как никогда просто различить их по специальностям. Если кот бьет

кирпич головой - это десантно-штурмовой кот. Если лапой - то разведчик, сапер или просто обычный кот. Если кот бьет лапой

черепицу, то это - специалист или штабной кот-офицер.
- А... А им не больно? - робко спросил Президент.
- А хрен его знает, - признался Министр, - Сколько раз видел - всегда в дрожь бросало, а котам, вроде, нормально... Ладно,

похоже они слегка успокоились.

Он снова поднял трубку.

- Кто на дежурстве? Мария? Машенька, золотце мое, начинайте готовить зверей к выброске. Да, прямо сейчас. Да не за что, не

надо меня благодарить, это моя обязанность... Да, всех. А то! А вечером валерьянки всем и печенки! Ага. А снабженцам я

лично все что нужно оторву. ну давай, милая, Президент смотрит.

Он повернулся к Главе Государства и подмигнул.

- а теперь глядите - смертельный номер. Держитесь там за что-нибудь, многие в первый раз с ног падают.

Дверь в вольер открылась и прямо в орущую пушистую массу ступил молоденькая девушка в белом халате поверх военной

формы.

- Что вы делаете? - в ужасе заорал Президент, - Ее же разорвут!
- Смотрите-смотрите, - посмеивался генерал.

Девушка бесстрашно расталкивала котов ногами, генерал подкуртил что-то на пульте и в зале стало слышно, что происходит в

вольере.

- А ну брысь! Ишь, разлеглись! Дай сюда кирпич, ты, морда мохнатая! Ты какой кирпич уже сегодня ломаешь? Пятый? ах ты

жадина!

Первое лицо с ужасом и восхищением смотрело, как девушка пытается отобрать кирпич у огромного, ободранного Штурмового

кота. Зверь взвыл, выдернул кирпич из рук человека и, задрав хвост, ускакал под столб, где с наслаждением разбил кирпич

широким лбом.

- Вот только приди сегодня за добавкой, скотина! - крикнула ему вслед Маша и бесстрашно схватила за шею самого большого

кота.

Это был великолепный экземпляр своей породы, мускулистый, поджарый, одноухий и одноглазый.

- Ах ты мой Васенька, ах ты мой хороший, - засюсюкала девушка.

В динамиках захрипело и залязгало, словно какой-то пьяный механик-водитель запустил танк с давно выработанным

моторесурсом.

- Главное - знать к ним подход, - пояснил Генерал, - Десантные коты просто обожают, когда их хвалят.
- А кто у нас самый сильный? - продолжала Мария, - А кто у нас самый храбрый?

Кот рухнул на спину, продолжая прерывисто рокотать, и подставил девушке мягкое пузо. Маша принялась чесать пушистую

шкуру, не умолкая ни на минуту.

- А кто у нас самый боеготовный? А кто у нас всегда готов выполнить боевую задачу наличными силами? А кто у нас самый

тактически грамотный?

Кот выгнулся дугой и игриво замахал в воздухе лапами.

- А почему "Васька"? - спросил Президент.
- О-о-о, это имя главного героя их древнего эпоса, - глубокомысленно ответил Генерал, - Насколько я помню, первопредок

Вася сочетал в себе качества Героя-Вождя и Культурного Героя. Самый почитамеый предок. По традиции, эту кличку могут

носить только кошачьи командиры, не дай Бог кого другого так назвать - разорвут в клочья.
- А кто сегодня поедет прыгать? - торжествующе закончила Маша.

Кот замер в совершенно немыслимой позе и, вывернув голову, посмотрел на девушку широко раскрытыми глазами.

- С самолета, - радостно подтвердила Маша, - С трех тысяч метров!

Кот подскочил на два метра с радостным мявом и принялся бешено тереться о ноги левушки. Остальные звери бросили свои

кирпичи и, окружив Машу кольцом просяще замяукали.

- Все, все поедут прыгать! - крикнула девушка, - А теперь дисциплинированно, строем, за мной шагом марш! Дядя Вася,

командуй своими стервецами.

Президент ошалело наблюдал, как коты, построившись в колонну по четыре в лапу идут за Машей и Васей.

- Не прыгать Десантые Коты не могут, - пояснил Генерал, - Хотя бы раз в две недели надо погрузить их в самолет и куда-нибудь

выбросить. Иначе в лучшем случае они тут все разнесут по камушку, а в худшем захандрят.
- А с вертолетов их высаживать не пробовали? - осведомился Президент, продемонстрировав знакомство с новейшими

веяниями.
- Не любят, - вздохнул Генерал, - В вертолет их валерьянкой не заманишь, фыркают, плюются. Ладно пойдемте дальше.

Следующий вольер был поменьше, но зато половину его занимало весьма похоже смоделированное море. Пенные валы бились об

острые скалы, кое-где берег сбегал к воде песчаным пляжем.

- Здесь у нас базируются Морские Коты, - пояснил Министр.
- Морские? - переспросил Президент, - А чем они от десантных отличаются?
- если честно, - понизил голос Генерал, - То принципиальное отличие одно: те прыгают, а эти плавают. В остальном - те же

отморозки, просто их поменьше и они обладают больше территориальностью.
- В каком смысле? - не понял Глава Государства.
- Очень просто, - принялся объяснять Министр, - Каждый подвид Морских Котов, а у нас их, в основном, три, растет и

обучается на своем Морском театре, одни - в Арктике, другие - на Черном Море, третьи - на Тихом океане. В силу этого

имеются некоторые отличия, в частности, в степени морозоустойчивости и шерстяной влагонепроницаемости. Но, в основном,

они все одинаковы - пираты и головорезы. Основная специальность - захват плацдармов...
- Дайте угадаю, - прервал его Президент, - А потом они должны геройски погибнуть или удержать его до подхода основной

группровки, что, впрочем, одно и тоже?
- Вы начинаете понимать основную задачу войск Специального Назначения, господин Президент, - одобрительно кивнул

Генерал.
- И они тоже этим гордятся?
- А как же, - кивнул Генерал.
- Да они маньяки с суицидальными наклонностями! - возмутился Глава Государства.
- Ни в коем случае, - твердо ответил Министр, - Они морально устойчивые и психически здоровые высокомотивированные

молодые коты-военнослужащие, четко понимающие свою боевую задачу.
- Ладно, - махнул рукой Президент, - Все равно я в этом ни хрена не понимаю. Кстати, а где они все?

Генерал посмотрел на часы, затем на море.

- Пятнадцать ноль-ноль, сейчас появятся.

Но Первое Лицо уже и сам видел бурлящую линию, накатывающуюся на берег. Еще пять минут, и полоса прибоя взорвалась

сотнями облепленных мокрой шерстью крепких котов. Эти звери были исключительно черной масти, но с неизменной белой в

полоску манишкой.

- В принципе, дальше то же самое, - заметил Генерал, - Единственно, Морские Коты лучше окапываются. Кроме того,

посмотрите, некоторые из них зажимают в зубах черную ленточку. Это очень древний обычай, точное значение его пока не

выяснено, но кот, закусивший ленту вот так, становится берсерком.

По берегу неслась воющая черная волна, коты с мявом набросились на вкопанные в землю бревна и в считанные минуты

ободрали с них кору.

- А вообще, довольно симпатичные такие Морские Котики, - умилился Президент.
- О-о, - выдохнул Министр, - Я вас умоляю, только в глаза их так не назовите. Морские котики, это, вообще-то, зверье

вероятного партнера, и у наших котов с ними давняя... Дружба.
- Ладно, буду иметь в виду, - кивнул Глава, - Что там у нас дальше?
- Вообще-то, дальше разведка, - Генерал почему-то заметно занервничал, - Может быть, на сегодня хватит?
- Нет уж, смотреть - так все.

Вольер котов глубинной разведки оказался пуст.

- Ну и где они все? - недоуменно спросил Президент.
- Я же говорил, - несчастным голосом ответил Генерал, - Наверное, у них сейчас учения.
- Что значит "наверное"? - удивился Глава Государства, - Вы что, не знаете, когда у ваших разведчиков боевая учеба.
- У них все время боевая учеба, - огрызнулся Министр, - Только они не всегда меня о ней в известность ставят.
- ну хорошо, а почему они не в вольере? - продолжал Президент.
- Потому что в вольере никакой нормальной боевой учебы не бывает, - объяснил Генерал, - Поэтому они, обычно, ходят

куда-нибудь в поиск.
- То есть как ходят? Наружу что ли? - тихо спросило Первое Лицо.
- Ага, - вздохнул Генерал, - По месяцу, бывает, домой не возвращаюся. Ходят где вздумается, гуляют сами по себе...
- Да вы соображаете что говорите, - взорвался Президент, - боевые коты шляюся где попало!
- Да они тихие, - успокоил его Министр, - Это Десантных в город выпускать нельзя - тут же валерьянки нажрутся и пойдут

мясной рынок громить. У этих специфика другая, тут кусок сала стянут, там бультерьера какого-нибудь придушат - тем и сыты.

Им ведь что главное? Им главное - скрытность...

Внезапно генерал окаменел, уставившись на что-то у Президента за спиной. Глава Государства был мужчина бывалый, поэтому

вместо того, чтобы с воплем выскочить из ботинок, он медленно спросил:

- Что. Там?
- Вы только главное резких движений не делайте, господин Президент, - сипло сказал Министр, - Они у нас тихие, нормальные,

одна беда - драться совсем не умеют. Они сразу убивают. Но тут наша база, вы для них свой по умолчанию, главное резких

движений не делайте, а то у них ведь рефлексы...

Президент почувствовал, как легко подался воздух у щеки, и прямо перед ним бесшумно приземлилмя маленький серый кот.

Небольшой, невзрачный на первый взгляд зверек быстро обнюхал президентские брюки, быстро пометил их, затем поставил еще

четыре метки, строго по квадрату, и, цапнув зубами портфель, точно так же тихо скрылся в вентиляционной трубе.

- Это. Секретные. Документы, - спокойно заметил Президент.
- ничего-ничего, - скороговоркой рассыпал Генерал, - он их все равно мне принесет. Вы, главное, не поворачиватесь, его еще

трое страхуют... Все, ушли.

Президент шумно выдохнул.

- Дальше пойдем? - спросил Генерал.
- Да ну его нафиг, - махнул рукой Глава, - У вас тут буфет далеко?
- Да рядом.
- Пойдем, мне надо выпить.

@темы: Юмор, Разное

---

26.05.2010 в 02:13

Пишет  V01dem4r:

Ахххахха

25.05.2010 в 18:23

Пишет  2(che)n:

Порвало!!!! В лоскуты...

тыц

@темы: Видео, Музыка

---

25.05.2010 в 21:12

Пишет  Сурт:

Русский, красный, человек опасный.
Русский появился в нашем городе летом. Ну, вы знаете – про то, как их раздолбали войска Демократической Коалиции, как тех, кто остался, было решено рассеять – потому что, как решил Международный Трибунал по преступлениям России перед человечеством, за все время своего существования и эта страна и этот народ продемонстрировали, что они являются постоянной угрозой миру и свободе. Молодежь отправили в лагеря национальной переидентификации – в Африку, Австралию, на север Канады, а тех, кто постарше, распределили по разным странам. Самых опасных загнали на Аляску. А облученных и зараженных – кое-где пришлось шарахнуть по ним ядерными зарядами – эвтаназировали. Из соображений гуманности.

Так что теперь на месте России Территория ООН, у меня брат туда ездил полицейским по контракту, говорил, там прикольно. Люди со всего мира работают вахтовым методом – качают нефть, добывают всякие ископаемые из земли. Могильники там ядерных отходов – а чего, у них там радиация после демократизации высокая, так что правильно там отходы хранить, я считаю. Правда, кое-где партизаны остались, но их давят. Да и куда они против армии США, верно?

Так что теперь на месте России Территория ООН, у меня брат туда ездил полицейским по контракту, говорил, там прикольно. Люди со всего мира работают вахтовым методом – качают нефть, добывают всякие ископаемые из земли. Могильники там ядерных отходов – а чего, у них там радиация после демократизации высокая, так что правильно там отходы хранить, я считаю. Правда, кое-где партизаны остались, но их давят. Да и куда они против армии США, верно?

Ну, вот и попал к нам в город один русский. Наш город городом называть смешно, вообще-то, дыра дырой в штате Техас. Вырасту – умотаю отсюда. Тут ловить нечего. Вот в армию запишусь, и в Сибирь уеду – на партизан охотиться. Это круче, чем компьютерные игры.

А пока я работаю в автомастерской Дональда Хопса – старика Дона, если попроще. Ну и заходит ко мне перед ланчем Майк, мой брат, он помощником шерифа работает, и говорит – а у нас в городе тоже будет русский. Клёво, говорю. А что за тип?

Да, говорит Майк, не очень молодой, смурной какой-то, поселился в сарае у Мэгги Кинзи.

Ну что ж, будет у нас в городе свой русский. Всё интересней. Какое-то изменение в нашей небогатой на события жизни.

Я русских не видал никогда. Ну, один раз, когда мы с отцом ездили во Флориду, он мне показал крутой такой дворец, и сказал, что там бывший русский генерал живет. Война когда началась, наши ихним генералам огромные деньги перевели – чуть ли не по сто миллионов – за то, чтобы они по нам своими атомными ракетами не стреляли. Плюс еще гражданство предложили – любой страны, на выбор, даже наше, американское. Теперь живут припеваючи кто где – кто во Франции, кто в Швейцарии. А некоторые у нас. Классный такой дворец, я бы не прочь в таком на пару недель с какой-нибудь девчонкой.

Ладно. Вот вечером после работы захожу я в бар, пропустить пару пива, как заведено. А там только об этом русском и разговор. Что да как. Кое-кто возмущается: на черта нам в городе русский. Теперь двери запирай – они же воры все. Если не маньяки. В кино показывали. В Аляску его надо отправить, туда всех подозрительных русских отправляют – федеральные трассы строить и прочее.

А тут шериф наш, Боб Карлтон, в кабак заявился. Ну, все сразу к нему: что там про русского? А Боб пиво свое выпил, усы вытер, и говорит: Все под контролем. За русским не только мы будем приглядывать, но и полиция округа и даже ФБР. На ноге у него датчик – все его передвижения записаны – коли что случится – сразу отправится или на Аляску, или в тюрьму.

Все сразу успокоились.

А тут вдруг входит мужик в бар – и повисла тишина. Потому что мы все сразу поняли: это он.

Ну, на первый взгляд, человек как человек. Но все мы знали, что внутри они другие. Не такие, как другие, как люди. Мы в школе этого писателя проходили – с непроизносимой фамилией. Солжи… Солшени… Ладно, не важно. Важно, что там все было описано – какие они гады. Всех нормальных ребят извели, остались только изверги какие-то. Так что правильно их того. Рассеяли по миру.

Точно вам говорю, было в нем что-то зловещее. Как у Фредди Крюгера. Пока он к стойке шел, пока пиво попросил – английский у него был хреновенький – я это заметил. Даже не знаю, как и описать. Не хотел бы я с ним один на один ночью на пустой улице оказаться. Прирежет – и все дела. Верно Сол-как-его-там-цын написал. Все так оно и есть.

А русский взял пиво, сел в уголке, посмотрел на нас, сказал что-то – у нас русский ведь никто не знал, но что-то такое типа «suki» - и пиво свое выпил. А потом встал – и ушел. Что такое suki? На японский вообще больше похоже, по-моему.

Вот так я впервые в жизни увидел русского.

***
А потом русский пришел устраиваться на работу к старику Дону.

Я сначала не понял, зачем он пришел в контору к Дону, а потом Дон вместе с ним появился в мастерской и сказал мне:
- Джек, вот. Это будет твой напарник.
А я как раз собрался залезать под машину, которую ремонтировал – и даже ключ разводной выронил после такого известия.
- Дон, - говорю я осторожно. – А он вообще машины видел когда-нибудь? Они же вроде на конях в своей России ездили? Или на медведях?
Дон ухмыльнулся и говорит:
- А вот мы сейчас и посмотрим.

И посмотрели.

Русский свое дело знал. Это стало ясно. Через четыре часа, когда он снял движок и перебрал его – Дон с уважением пожал ему руку и взял на пробу в свою мастерскую. Мне напарником.

Домой я возвращался в смешанных чувствах. С одной стороны, мужик работать умел – с другой стороны напарником русский – это вообще что-то. Я когда матери с отцом сказал, они чуть инфаркт не получили. Но потом решили, что не так страшен черт. Отец предложил мне, правда, с пистолетом на работу ходить – на всякий случай, но тут я отказался.

Ладно, стали работать. Английский у него был странный. Акцент – тут я быстро привык, но вот иногда обороты у него были – где он их только набрал? Даже британцы с Острова так не говорят. Я даже как-то не выдержал, спросил его, где он английский учил.
Он сказал, что по книжкам. Правда, как стал называть писателей – я и слышать про таких не слышал – Джек Лондон, Джон Стейнбек, Эрнест Хемингуэй. И при этом заявлял, что эти чуваки не с Острова, а наши.

Ну, я после работы сразу в нашу библиотеку бегом – спрашиваю у очкастой Джессики Хью – это кто такие? Джек Лондон, Джон Стейнбек, Эрнест Хемингуэй?

А она что-то там в своем компьютере посмотрела, и говорит, что – да, есть такие писатели, только их книг в библиотеке нет и в школе их не изучают, потому что книги эти Верховный Суд признал неполиткорректными и постановил изъять. И теперь их можно прочесть только в Библиотеке Конгресса. В спецхране. Если в спецхран есть допуск.

Ну, я говорю же – русские!

А еще странно было, когда по радио сказали в новостях, что в Хьюстоне запустили космический корабль к Марсу. Русский вдруг погрустнел, а потом я вдруг в его глазах слёзы заметил. Честное слово!

Мы тогда уже с ним начали уже не только про работу говорить: подай то, подержи тут, помоги там. Все-таки 8 часов в день когда с человеком работаешь – даже если это русский – начинаешь о чем-то другом разговаривать.

Я ему потому и сказал:

- Круто про Марс. Опять мы первые будем.

А русский и говорит мне:
- Не всегда.

Что, говорю, не всегда? А он мне: не всегда вы, американцы, первые были. Я, как обычно завелся – говорю, что мы круче всех, а особенно в космосе. А он снова: не всегда. Я уже злиться начал. Ты, говорю, или говори, или молчи. А то заладил: не всегда да не всегда. А он мне только: а вот ты про такого человека слышал: Юрий Гагарин? Я говорю – нет, первый раз. А он мне: ну вот когда услышишь, тогда и поговорим. И опять за работу.

Я снова после работы в библиотеку. Кучу книг перерыл, пока нашел. В одной энциклопедии. В сноске. Мелким шрифтом. Я попросил у Джессики ручку, на листок даже кое-что переписал. И оттуда, из библиотеки – не выдержал до следующего дня, прямо к нему – в сараюху, которую он у Мэри Кинзи снимал.

А он за столом сидит, на столе бутылка виски – и кривой он, я вам скажу, прямо как мой отец на День Независимости.

И я с порога:

- Нашел я про твоего Гагарина. Вот!

Достаю из кармана;
«Советский тоталитарный режим запустил в 1961 году в космос смертника, которому однако, удалось вернуться назад живым. Ракета была сделана на основе немецких разработок Вернера фон Брауна, отца американской лунной программы».

Посмотрел русский на меня, налил себе виски целый стакан, выпил, потом сделал что-то странное – понюхал свой рукав! – и затем снова сказал, как на японском, то самое: sssssuki! С длинным таким s.

А потом говорит:
- Джек, начнем с конца. Как немецкие разработки попали к русским?
Я плечами пожал:
- Ну, украли, наверное. У ваших же было кэй-джи-би такое, оно, кроме того что людей миллионами убивало в Гулаге, еще шпионило по всему миру.

- А ты про Гитлера слышал чего?
- Конечно, - обиделся я. – Очень плохой был. Только ваш Сталин был еще хуже его. Гитлер евреев уничтожить хотел. И со Сталиным Европу поделил. Но мы потом его победили. А евреев спасли.

Русский сначала побледнел, потом кровью стал наливаться. Прямо красный какой-то – в прямом смысле.

- Так, - говорит. – Только Сталин хуже, говоришь. Спасли, говоришь. Ну ладно.

И опять свое: suki, ah, ssssssuki! И еще чего-то – но этого я уже совсем не понял и не разобрал.

Достает библию из под чайника – она у него заместо подставки, чтобы скатерть не портить, - чертовы атеисты! - из библии достает фотографию. Там какой-то молодой парень в непривычной форме, улыбается во всё лицо. И я вам скажу сразу – даже на маленькой фотке видно, какой чувак клёвый. И крутой. А русский говорит:

- Вот твой смертник, Джек. Лейтенант Гагарин. Юрий. Человек, которого любил и носил на руках весь мир.

***

В общем, я в тот день у него просидел за полночь. И чего мне только он не рассказал – про свою страну. Прямо как фильм какой-то фантастический. Про человека по имени Ленин, который царя сверг – того царя, при котором Распутин был – это же все, что я про те времена знал до этого вечера. Что потому там работяги начали строить страну, в которой деньги – не главное. Представляете, как я охренел в этом месте. Деньги – и не главное?!

Про то, как голодные и бедные люди разбили генералов и иностранцев, которые их в крови потопить хотели.

Как на пустом месте строили заводы, электростанции и города – кстати, и у нас покупали чертежи за последние деньги. И про то, как никого для этого не жалели – ни себя, ни других.

Как на них Гитлер напал – и как они его победили – а мы только в конце в Европу вошли, когда игра была сыграна. Про город Сталинград, который стоял на их великой русской реке Волге – сейчас она отравлена радиоактивными отходами – и как немцам до этой реки оставалось дойти каких-то триста метров – и они три месяца пытались эти триста метров пройти, но так и не прошли.

Про то, как их Красная Армия гнала потом немцев до Берлина. Как снова поднимали страну из развалин – но при этом еще делали Бомбу и ракеты – потому что больше не хотели, чтобы кто-то в их страну приходил на танках без приглашения.

Иногда я подпрыгивал от возмущения. Иногда хотел уйти, например, когда он на Гарри Трумэна наезжал. На войне во Вьетнаме я не выдержал.

- Вранье! Вранье! Вранье! Не было такого. Никогда никто Америку не побеждал. Ладно, в Заливе Свиней – ты сам говоришь, что там латиносы между собой разбирались. У меня есть кого спросить – раз ты считаешь, что в книгах правды нет.

Хлопнул дверью и ушел. А утром – была суббота – поехал в фундаменталистскую церковь, где священником был столетний Браза Джим, самый старый человек в нашем городе – и который, как я слышал, воевал по молодости во Вьетнаме. Джим сидел в кресле у церкви и курил трубку. Я из машины вылез – и к нему. Говорю:

- Браза Джим, так и так, тут мне русский сказал, что во Вьетнаме нам надрали задницу и что мы оттуда позорно бежали.

Черный священник вздохнул печально, и говорит:

- Не соврал твой русский. Так оно все и было, Джек-бой. И задницу они нам надрали, сынок, кстати, русским оружием. Был у вьетконговцев русский автомат такой – «калашников» - ох, я скажу тебе, надежнее оружия не видел. Сколько же они наших положили этим автоматом.

Браза Джим стал рассказывать какую-то длинную историю про своего армейского друга, который этот самый «калашников» даже в Америку привез, и потом в Гарлеме, где он крэк продавал, он с пушерами, которые на его территорию лезли, с помощью этого «калашникова» разбирался – но я не стал дослушивать, поблагодарил, и поехал домой. Потому что стало мне как-то не по себе. Как-то стала моя картина мира давать трещину.
Наверное, первый раз я тогда понял, что янки-северяне не только нашу Конфедерацию оболгали, но теперь и еще и эту страну, где жили такие, как этот русский.

***

Кроме того раза я русского пьяным видел еще один раз.

9 мая это было.

Он позвонил старине Дональду, отпросился с работы. Сказал, что чувствует себя неважно.
А в этот день как раз приехали федералы. То ли из столицы Штата, то ли вообще из Вашингтона. Двое, важные такие, в костюмах, в галстуках, несмотря на жару.
Сначала долго сидели с Дональдом в конторе, потом зашли ко мне в мастерскую. Вежливые, впрочем, хотя и янки. Спросили, как мне русский напарник, что говорит, как работает.

Я янки не люблю, поэтому особо откровенничать с ними не стал. Сказал, что русский всё ОК, что работает хорошо, про политику молчит, проблем с ним нет. Федералы потоптались, посмотрели его рабочий стол и его сумку с инструментами, потом сели на машину и укатили.
А я после работы заехал к русскому. Тот явно мне обрадовался, налил виски. Я не очень виски, особенно когда жарко, но он объяснил мне, что сегодня день важный для него. Важный праздник был в его стране. Поэтому и я выпил немного.

А потом он мне пел свои русские песни. Певец из него был как из меня математик, но я терпеливо сидел, слушал.

Жалко мне его тогда стало. Почему-то.

***

Рабочий день заканчивался, Джек и русский сидели на двух старых автомобильных сидениях, стоявших в углу мастерской и наслаждались покоем и тишиной.

- В Оклахоме беспорядки были, национальную гвардию ввели. Говорят, много народу убили, - сказал Джек.

- А по радио не говорили, - сказал русский.

Обычно они на работе слушали или местное городское радио, или какой-нибудь федеральный общественный канал.

- И по телику не говорили. На форуме один парень оттуда написал – и даже фотографии выложил. Пока форум тут же киберполиция не прикрыла.
- Не удивительно, - сказал русский. – Все так, как они и говорили.
- Кто они? - спросил Джек.
- Были два таких очень умных человека в Германии. Давным-давно. Маркс и Энгельс.
- При Гитлере?
- Нет, - сказал русский. – Еще до Гитлера.
- И что они говорили?
- Что история человечества – это борьба между теми, кто угнетает, и теми, кого угнетают.
И что настанет день, когда угнетенные победят – окончательно и навсегда. И только тогда человечество избавится от войн, насилия и несправедливости.

Джек подумал немного.

- Слушай, а нельзя об этом почитать где?
- Вряд ли. Ваши запрещают и уничтожают их книги. Даже за хранение сажают в тюрьму. Потому что неполиткорректные.
- Плохо, - сказал Джек.
- Плохо, - согласился русский. – Но я тебе расскажу – я кое-что помню. Времени у нас много. Да?

И на следующий день, когда Дональд Хопс пригнал им на разборку старый «шеви» 58-го года, русский начал свой рассказ.

- В 1848 году в Германии вышла книжечка, написанная двумя молодыми людьми. Она начиналась словами: «Призрак ходит по Европе, призрак коммунизма».
- Только в Европе? – уточнил Джек.
- Что в Европе? – не понял русский.
- Ну, этот призрак ходит? Только в Европе?
- Понимаешь, Америка тогда был дыра дырой, парень. Но ты не перебивай.

Джек хотел обидеться за Америку, но потом передумал:

- Ладно, рассказывай.

И русский продолжил свой рассказ. И на следующий день. И на день после следующего.

***

В районе Восточного крыла Белого дома еще слышалась стрельба – наверное, подавляли сопротивление последних либерофашистов, но бой - и за Вашингтон, и за Белый Дом – закончился. Так что может палили в воздух от радости. Над зданием гордо реял флаг Конфедерации с серпом и молотом посередине. Джек Ньюмэн спокойно подошел к главному входу. Его солдаты 5-й интербригады имени Сталинграда – немцы, кубинцы, поляки, французы, южане, социалисты и анархисты янки – рисовали на стенах и колоннах Белого Дома свои фамилии. Джек рассказал им как-то о таком обычае, когда интербригада пробивалась к Вашингтону. Бои были очень тяжелые, пока в тылу у либерофашистов не вспыхнуло восстание – и фронт врага не развалился. Вот во время этих боев Джек, который вместе со своими ребятами ходил в атаки – за что получил потом выговор лично от Председателя Компартии США – и рассказал им, как советские, когда взяли Берлин и главное его здание, парламент, рейхстаг по-немецки, потом на стенах писали свои фамилии.

А ему это рассказал русский, когда они уже сражались в первых отрядах Фронта Национального Освобождения США. Джек даже вспомнил, когда. Незадолго до того, как русский погиб во время операции по уничтожению того генерала, дворец которого Джек мальчишкой видел во Флориде. Генерал – толстый, похожий на свинью – встал на колени, плакал, умолял – обращаясь то по-русски к соотечественнику, то по-английски к Джеку – сохранить ему жизнь, сулил какие-то немыслимые деньги – но русский выстрелил ему в лоб и потом еще плюнул на его труп.

А затем прилетели вертолеты, начался дикий огонь со всех сторон, русский - по ихнему странному русскому обычаю обнял Джека, потом оттолкнул легонько, остался с пулеметом прикрывать отход группы ФНО – и там и остался. Потом и по телевидению его гибель подтвердили. Даже радовались поначалу сильно – либерофашисты думали, что смерть легендарного подпольщика послужит ударом по Красным Конфедератам. Однако сильно просчитались.

Однако до всего этого, когда они еще сидели в машине и ждали команду от наблюдателя, русский и рассказал Джеку – как у него вообще было принято рассказывать в свободное время – и про штурм Берлина, и про то, как Гитлер принял яд и застрелился, и про то, как два советских сержанта подняли красный флаг над немецким парламентом, и как солдаты из штурмовых частей рисовали на стенах: Дошли! И ставили свои подписи. Джеку до сих пор нравилось слушать истории про ту великую исчезнувшую и так оболганную страну.

Он подошел к стене – солдаты с искренним уважением вытягивались в струнку и отдавали командиру честь, кроме, естественно, анархистов, которые выторговали себе эту уступку - неотдание чести, в самом начале Второй Гражданской – правда, единственную уступку, на которую им пошли, - нашел свободное от надписей место, вынул из кармана куртки заранее припасенный кусок угля, завернутый в носовой платок. Провел черту по белой стене, чтобы проверить, как получается. Остался доволен. Потом стал писать – так и оставшейся ему странной кириллицей:

Дошли! Егор Иванов. Русский. Коммунист.



2010 (с) kommari

@темы: История, Рассказ

---

25.05.2010 в 21:11

Пишет  chuh:

@темы: Демы, Жизненное

---

25.05.2010 в 18:17

Пишет  Morceleb:

Невероятный бой рыцаря де Баярда.
Многим знаком девиз Пьера Террайля де Баярда: "Делай, что следует, и будь что будет", "рыцаря без страха и упрека", "доброго рыцаря".
Считается, что Баярд никогда не нарушал своего слова, был верен своему сюзерену (по тем временам это было не самое распространенное явление, сюзеренов предавали с завидной регулярностью) и никогда не пользовался огнестрельным оружием, почитая его оружием подлым и недостойным рыцаря.
Пьер Террайль был потомком благородного рода, достаточно древнего, хотя и не богатого. Почти все мужчины в его роду полегли в ходе войн, которые Франция вела почти непрерывно. Сам Пьер начал воевать в возрасте 14 лет и в 22 года был посвящен в рыцари за долесть, проявленную в битве при Форново в 1495 году.
Однако до всемирной (ну, или хотя бы всефранцузской) известности было еще далеко. И вот как она пришла к Пьеру Террайлю:
«Битва у реки Гарильяно (Garigliano), 8 ноября 1503 года
В 1503 г. противоборствующие войска расположились лагерем у реки Гарильяно, французы (боле многочисленные) на правом ее берегу, испанцы (12 тысяч под командованием Гонсало де Кордовы) - на левом. Стояние продолжалось довольно долго, и ни одна из армий не решалась первой перейти реку и начать сражение. Но вскоре в лагере французов стал ощущаться недостаток продовольствия, и их командующий был вынужден отправить для пополнения запасов почти всю свою кавалерию.
Об этом через шпионов узнал Гонсальво Кордуанский, который решил воспользоваться благоприятным случаем и разгромить французскую армию по частям: сначала пехоту, а потом и конницу. Им был разработан казавшийся безупречным план окружения. Один отряд испанской армии должен был атаковать французов с фронта, другой, из двухсот всадников, по вновь наведенному мосту завершить окружение.
8 ноября 1503 года испанская кавалерия без труда перешла реку и, развернувшись, атаковала позиции французов. Здесь она натолкнулась на упорное сопротивление, что вполне соответствовало желаниям Гонсальво Кордуанского. И он отправил второй отряд в тыл противнику. В этот момент французы дали сигнал к отступлению. Чтобы дать возможность пехоте оторваться от наседающей неприятельской конницы, они организовали небольшие отряды прикрытия со всей имевшейся кавалерией. Одним из таких отрядов из пятнадцати человек командовал Баярд.
Отступление проходило в полном порядке, и казалось, план испанцев по окружению противника полностью провалится. Всю надежду Гонсальво Кордуанский теперь возлагал на обходной маневр отряда из двухсот рыцарей. Ему был отдан приказ перехватить отходящую пехоту и уничтожить ее. Для этого он должен был пересечь гряду холмов на подступах к Гарильяно и перейти реку по узкому мосту. К разочарованию Гонсальво Кордуанского этот маневр не остался незамеченным. Как только испанцы выехали на прилегающие к мосту высоты, их тут же заметили французы. Баярд правильно оценил грозящую французской армии опасность и вместе со своим оруженосцем Ле Баско бросился им наперерез. Задача у двух всадников была не из легких - успеть перехватить испанцев прежде, чем они пересекут реку, и, не давая развернуться, навязать им бой на мосту.
Но только подъехав ближе к переправе, Баярд понял, что вдвоем удержать мост невозможно - испанский отряд насчитывал несколько десятков человек. И тогда он обратился к своему оруженосцу со словами: «Бегите, бегите за помощью, пока я тут с ними буду справляться!» Теперь Баярду предстояло в одиночку защищать мост, и от этого зависела не только его жизнь, но и жизни многих сотен пехотинцев.
Испанцы никак не могли предполагать, что всерьез оспаривать переправу у двух сотен прекрасно вооруженных рыцарей намерен всего один человек. И эта самоуверенность стала их первой ошибкой. Испанцы не осознали, что узкий мост полностью лишает их главного преимущества - превосходства в численности. Одновременно нападать могли только двое или трое, толкаясь и мешая друг другу. Но теперь у Баярда появился шанс продержаться, превратив казавшийся безнадежным бой в несколько поединков. А в этом деле у Баярда был огромный опыт. И он воспользовался неожиданным подарком испанцев на все сто процентов.
Как только первые ряды испанцев начали переправу, он пришпорил своего коня и с копьем в руке бросился им навстречу. Удар был настолько мощным и неожиданным, что первые два испанца были сбиты с ног и упали в реку. Еще двое были тут же убиты. Тогда Баярд развернул коня поперек прохода, полностью загородив путь по мосту. Теперь испанцы лишились даже призрачной надежды протолкнуться мимо французского рыцаря на противоположный берег. Уже в первой стычке копье Баярда сломалось, он выхватил меч и стал наносить им удары направо и налево, прикрывая себя и голову коня щитом.
Испанцам никак не удавалось ни убить, ни ранить одинокого защитника моста. Измотанные или получившие ранения, одни испанцы сменяли других в этом бесконечном поединке, пробиться к берегу им никак не удавалось. Но было ясно, что рано или поздно силы должны были оставить Баярда, вопрос был только в том, насколько быстро.
И здесь испанцы совершили вторую ошибку, которая стала для них роковой. Они прекратили атаку и отступили на свой берег, как бы выманивая Баярда и предлагая ему выехать за ними в поле. Но сами того не желая, испанцы предоставили Баярду возможность отдохнуть в тот момент, когда силы уже начали изменять ему. Поэтому сколько ни звали его испанцы, сколько ни размахивали руками, он не двигался с места и оставался на своем краю моста. И испанцам не оставалось ничего другого, как возобновить атаки. Им удалось ранить Баярда, и тот был вынужден продолжать бой только одной рукой. Испанцы предвкушали скорую победу.
И в этот момент прибыла долгожданная помощь. Ле Баско привел с собой сотню рыцарей. Но существенно облегчить положение Баярда они не могли. Он не мог выйти из боя, не опасаясь, что испанцы прорвутся вслед за ним на французский берег. А теснота моста теперь обернулась против французов, не позволяя им атаковать испанский отряд. Патовую ситуацию разрешил Баярд. Он развернул измученного коня и его грудью стал вытеснять испанцев на берег. Один рыцарь оттеснил две сотни! Вслед за ним переправились остальные. Но численное превосходство оставалось по-прежнему на стороне испанцев. Но они, сломленные морально, уже не были способны к сопротивлению и отступили. Более мили преследовали их французы. Король Франции Людовик XII за этот подвиг даровал Баярду девиз: «Один имеет силу войска».»
Нужно отдать должное не только Баярду, но и его коню, согласитесь, что заслуга вытеснения рыцарей с моста во многом принадлежит четвероногому воину.
Вполне вероятно, что его конь выглядел примерно так:

Доспехи самого Де Баярда хранятся сейчас в музее в Париже. Интересно, есть ли на спинной пластине кирасы дырка от пули, оборвавшей жизнь знаменитого рыцаря в битве при Романьяно?

Добавление: информация взята в основном тут: svvpsu.ru

@темы: Фехтование, История

---

Рассказец про 2012. Длинно, и очень-очень черно..

ДО РАССВЕТА

А ребенку не нужен хороший отец. Ему нужен хороший учитель. А человеку — хороший друг. А женщине — любимый человек. И вообще поговорим лучше о стежках-дорожках.
А.,Б.Стругацкие

Я покопался в душе и нашел Иуду...
Я покопался в сердце и нашел Иуду...
Я покопался в мозгах и нашел Иуду...
Я порылся в карманах и нашел серебро...
Д.Мурзин

* * *

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

Сегодня, когда в живых осталось так мало очевидцев Катастрофы, мне кажется первостепенно важным рассказать нашим детям, внукам и правнукам о том, как это было на самом деле. Вы найдете массу литературы, посвященной краху и возрождению денежно-ценностной системы, в том числе и труды вашего покорного слуги. Вы найдете множество работ по физике, которые объясняют постфактум особенности температурных и гравитационных воздействий при высоких скоростях, и тот факт, почему Катастрофа в итоге не состоялась. Вы даже найдете приключенческие, фантастические и любовные романы, действие которых разворачивается в дни Катастрофы, но они далеки от достоверности и очень малочисленны — человечество, как и каждый отдельный человек, любит вспоминать свои победы и не хочет перелистывать черные страницы истории, повествующие о тех днях, когда человек познал в полной мере бессилие и отчаяние. Сегодняшние подростки возмущают нас своей неграмотностью — многие из них всерьез считают что "наша эра" и "эра после катастрофы" — это одно и то же! Они не знают и ничего не хотят знать о Катастрофе. Именно поэтому я считаю своим долгом написать о том, что довелось увидеть мне. Пока мой разум еще в силах хранить память о тех далеких днях, а руки еще могут держать наборный скард, я буду редактировать и готовить к публикации дневник, который я написал через два месяца после Катастрофы.

Искренне ваш,
доктор юридических наук,
Н.В.Клеменский

* * *

Олега я впервые увидел на вокзале. В тот вечер я снова пришел туда, неужели все еще надеялся уехать? Вокзал оказался самым тихим местом в Москве. На рябом, загаженном полу, под разбитыми стеклами бывших касс спали на тюках трое пьяных. В углу сидела обнявшись влюбленная парочка. На кресле у входа тихо всхлипывала немолодая женщина в длинной черной юбке. У нее на руках спал младенец. Больше никого не было. На улице безумно ревел ветер.
— Стоять, блядь, — раздался сзади хриплый голос.
Я медленно обернулся и увидел перед собой милиционера в форме летнего образца. Он был года на два старше меня и на пару сантиметров ниже ростом. Скуластое лицо покрывала короткая щетина, зрачки уверенно рассматривали меня сквозь набухшие, монголоидные прорези век.
— Глухой? — спросил он.
— В чем дело? — осведомился я, стараясь придать тону максимум достоинства.
— Документы показывай! Что в сумке, что в карманах?
— С какой стати?
— Ты скотина, блядь, или человек на хуй? Язык понимаешь? Открывай сумку!
— А если не открою?
— Тогда я тебя пристрелю, — он деловито расстегнул кобуру и вынул пистолет.
Я еще раз заглянул в его глаза и понял, что действительно застрелит. Пришлось распахнуть сумку. Впрочем, сумка была — одно название. Заплечная торба с безнадежно рваной молнией. Внутри комом лежала ненужная уже теплая куртка и завернутая в газету бутылка водки, которую я берег на последний день. Милиционер немедленно убрал пистолет, запустил руку в сумку и выудил сверток с бутылкой. Газета полетела на пол, а бутылка была втиснута в карман форменных брюк.
— На каком основании? — спросил я тупо.
— На основании приказа мэра о соблюдении порядка на хуй.
— Что еще за бред? Какого порядка? Какого мэра? — возмутился я.
И тут же получил не сильный, но отчетливый удар кулаком в бок.
— А это тебя не ебет. Понял? Что в карманах? Все вынимай.
И я начал выгребать из кармана: носовой платок, горсть жухлых семечек, пачку долларов и капсулу с таблетками.
— Что за таблетки? — спросил он. — Яд?
Я кивнул:
— Снотворное.
— Прячь. Откуда сам?
— Местный.
— Не пизди.
— Из Екатеринбурга.
— Вот я гляжу, выговор не московский. А чо не дома?
— А мне и здесь хорошо.
— Не пизди.
— Ну не успел, не успел...
— Ага, — злорадно усмехнулся он, — а долларов-то набрал не еби маму, да?
Я промолчал. Он вынул из кармана мою бутылку, отвинтил колпачок, глотнул и удовлетворенно поморщился.
— Будешь?
— Буду, — неожиданно сказал я и взял протянутую бутылку.
— Дома ждут?
— Ждут.
— А здесь есть кто?
— Никого.
— Вот, блядь, и у меня уже никого... — сказал он и замолчал.
Младенец на руках у женщины проснулся и начал оглушительно верещать. Милиционер поморщился.
— А чего, бля... — начал он, но сбился — младенец орал оглушительно, а женщина вдруг тоже завыла протяжно и тоскливо.
— А, блядь, чего... — опять начал милиционер, но фраза снова потонула в крике.
— Да заебали своими воплями! — он вытащил пистолет.
Я инстинктивно закрыл глаза. Воздух дважды качнулся и заложило уши. По ноздрям ударил резкий запах гари и вслед за этим до моего сознания донеслись оглушительные хлопки, будто кто-то всесильный с размаху ударил по Земле гигантским молотом.
— Так, говорю, чего, бля, делать теперь думаешь? — услышал я сквозь пелену в ушах.
Я открыл глаза — сверток с младенцем валялся на полу. Под ним медленно расползалась красная лужа. Пьяные на тюках проснулись и таращились из угла молча и осоловело. Откуда у младенца столько крови? Женщина сидела, неуклюже откинувшись на спинку кресла. Вместо левого глаза зияла дыра и из нее толчками выплескивалась кровь — на черное платье, на оранжевый пластик кресла и на пол.
— Что? — спросил я.
— Глухой? Чего делать будешь?
— Не знаю.
— Решай. Со мной пойдешь?
— Пойду, — вдруг сказал я.
Женщина дернулась всем телом и с клекотом осела на пол.
— Идем, — сказал он. — Меня звать Олег. Сумку брось, на хер она нужна.
— Коля, — сказал я, — Николай Викторович Клеменский.
— Не ебет. Коля и Коля.
Долгое время мы шли молча, Олег впереди, я чуть поодаль. Под ногами чавкали лужи. Казалось невероятным, что здесь еще неделю назад лежал снег. Людей было много. Они торопливо и озабоченно сквозили в разных направлениях, и я подумал, что на моей памяти так бегали по улицам только в последний вечер перед Новым годом. Порой мимо проносились целые семьи с детьми. Из распахнутых окон раздавались голоса и музыка. Облупленные дома и короба давно брошенных автомашин казались выписанными тушью прямо в воздухе, они отбрасывали колючие тени. Повсюду ползали ярко-синие блики и резало глаза, как от фотовспышки. Над головой выл ветер, пытаясь сбить с ног и прижать к грязному асфальту. Атмосфера давно сошла с ума. А над домами и над ветром, в лиловом небе истошно палила Блуждающая звезда, выливая на Землю фиолетовый свет — чуждая, страшная, в косматых протуберанцах короны. В последние дни на нее уже нельзя было смотреть без темных очков. Очков у меня не было, и я смотрел под ноги.
— У нас в армии случай был, — вдруг начал Олег, — Сидим мы ночью в караулке — я и Тимур. Тимуру брат прислал шмали, а у меня самогон. Сидим, блядь, выпили и курим. Второй год служим, все по хую. Тут раз — входит прапор. И так носом повел — курите, суки? Пиздец, — говорит, — сгною на пиле. А пила — это у нас на болоте около деревни такая хуйня была, туда салаг ебошить посылали. Ангары строить. А мы смотрим — прапор сам пьяный в жопу. Ну Тимур типа ему протягивает бутылку — угощайтесь, блядь, товарищ прапорщик. Короче выпили с ним и дали ему курнуть. Сидим, блядь, и ржем в три рыла как ебанутые. Ну, хуяк, и тут приходит сам майор Лухой. А это такой, знаешь, пиздец... — Олег задумался. — Ты в армии служил?
— Ну типа.
— Не пизди.
— На военной кафедре был.
— Салага.
На мокром асфальте валялся труп маленького мужичка. На нем был почти чистый костюм-тройка, и это не вязалось с небритым бордовым лицом в кровоподтеках. Похоже, он прыгнул из окна и лежал здесь уже давно, потому что запах был особенно гнусный. Люди обтекали труп со всех сторон.
— Смотри. — кивнул Олег и пошевелил ноздрями, — Три дня лежит, щетиной оброс. Нормально за три дня психануть? А еще мужик. Это не человек, блядь, это скотина на хуй.
Олег сплюнул и пошел было дальше, но тут я не выдержал.
— Слушай, зачем ты застрелил женщину с ребенком?
Олег остановился и внимательно посмотрел на меня.
— Коля, ты скотина, блядь, или человек на хуй? Ты ничего не понял?
— Чего тут понимать, — буркнул я, — Она, может, жить хотела, а ты ее...
— Сколько она хотела жить? Восемь часов?
— А хоть бы и восемь, это ее право!
— А нехуй было орать.
— А это ее право орать!
— А у меня тоже право.
— Какое право?
— Что мне все по хую, вот такое и право, — Олег достал из кармана мою бутылку, сделал большой глоток и протянул мне. Я тоже глотнул.
— Нет у тебя никакого права.
— Пошли, говорю, чего вонью дышать, — Олег снова двинулся вперед и свернул в замусоренный переулок. Я поплелся следом.
В этом переулке народу было меньше, зато и пробираться было труднее — переулок был покрыт толстым слоем грязи и мусора. Его не убирали уже месяца три.
— Ты этот, блядь... Юрист, что ли? — произнес Олег, не оборачиваясь.
— Юрист. Пятый курс...
— Я смотрю, права качать горазд. А в армии ни хуя не служил. А там бы тебя живо научили, что право, блядь, одно, понял? Делай, что тебе можно, а что нельзя — ни хуя не делай. Или делай, но не светись. Вопросы есть?
— Есть. Чего теперь, все можно по-твоему? И убивать значит можно, да? И мучать и калечить?
— А почему нет?
— Чего же ты тогда меня не убил?
— А на хуй?
— А чего я тебя не убил?
— А ты не умеешь. Посмотри на себя — щенок еще.
"Вот сука!" — подумал я, но вслух ничего не сказал. Какое-то время мы молчали. Потом Олег спросил:
— Сам-то давно понял, что пиздец пришел?
— Сейчас скажу... Года полтора назад. Когда доцент Саливаров отчитал половину лекции, потом махнул рукой и сказал, что больше лекции не нужны, и он всем желает хорошо провести оставшееся время. И сам в Германию уехал, кто-то у него там был очевидно.
— Очевидно, — передразнил Олег, — Отец профессор небось?
— Нет.
— Не пизди.
— Не профессор. Он доцент. Юрист. И мать юрист.
— А давно у вас в городе деньги кончились?
— Ну как сказать... Месяца два назад вдруг дико подорожали рестораны, бани, алкоголь всякий, проституток расплодилось... Потом начался обмен — все меняли на водку и наркотики. А проститутки исчезли. Потому что женщины и без того стали вести себя это... свободнее. Но деньги еще ходили. Особенно доллары.
— В Москве уже полгода бардак творится. Хорошо хоть жратвы везде навалом и бесплатно. А телефоны и электричество у вас когда отрубились?
— Когда я улетал, все работало.
— Пиздец какой-то. Вот, блядь, дисциплина! Жить и радоваться. Хули тебя в Москву потянуло?
— Посмотреть хотел... Я всегда мечтал в Москве побывать. И поехал-то рано — за месяц. Прожил тут недельку, билеты у меня были обратные. На самолет. И вдруг раз — самолеты не летят, поезда не идут, машин нет...
— А ты как думал? Привык, чтоб тебя возили на своем горбу?
— Так за деньги же!
— Да, блядь, на хуй они кому нужны, твои деньги? Полный карман денег тащишь, а ты иди купи чего-нибудь, а?
Я на ходу засунул руку в карман и вынул пачку долларов. Разорвал резинку и швырнул вперед. Бумажки веером разлетелись по высыхающему асфальту. Ветер тут же подхватил их и с ревом унес вперед. Олег покосился на меня через плечо.
— Артист, блядь. Этот, блядь, как его. Хули выебываешься? Довыебывался уже и все равно выебываешься. Вот главные деньги среди этого говнища... — он похлопал по кобуре пистолета. — Понял? Все что хочешь куплю. Как я у тебя бутылку купил.
— А билет до Екатеринбурга мне купишь?
— Ну теперь конечно хуй. Потому что их нет, понял? А раньше бы купил как не хер делать. И поехал бы ты жариться к мамке с папкой. К доцентам.
Некоторое время мы шли молча — Олег впереди, я сзади.
— А ты в нее сразу поверил? — спросил я.
— Не понял.
— Ну в Блуждающую звезду. Когда первый раз доклад Штудельта был опубликован в газетах, я не поверил. И когда верующие стали про конец света кричать, тоже не поверил. И когда первая волна паники поднялась — тоже не верил. А вот когда доцент Саливаров... я хорошо запомнил этот момент, такая тишина настала в аудитории, что...
— Я сразу поверил. — перебил Олег, — Башку надо иметь на плечах. Так вот, входит майор Лухой. А мы смотрим — тоже пьяный в жопу. Просто в полную жопень. Разинул ебальник, мы думали — пиздец. А он так — водка есть? И падает на стол! Тут прапор — р-раз из комнаты! Прибегает с литром и ставит. Наливает Лухому стакан до краев — тот хуяк, выпил. А мы ему еще стакан — он хуяк, выпил — и вконец убился, падает на пол. А прапор как заржет, мы ржем, ну просто пиздец. А Тимур, сука, так подмигивает — давай ему ебальник нитрокраской распишем? У нас в каптерке нитрокраски до хуя было финской. Прапор, бля, хоть пьяный, а насторожился и по-тихому съебался. А мы, как два мудака, берем нитрокраску и расхуяриваем Лухому ебальник под не еби боже. Лицо — синее, нос — зеленый, вокруг глаз — круги, блядь, красные, просто хоть растяни за щеки и кидай на хуй в небо вместо радуги... уй, блядь! — Олег оступился и чуть не упал в серебристо-синюю лужу.
— Куда мы идем? — спросил я.
— Куда... За бабами. Ебал баб хоть раз?
— Ебал.
— Не пизди.
— Не пиздю. Не пизжу я.
— И много выебал?
— Ну так, бывало...
— А я до армии никого не ебал. Пиздил всем что ебал, а сам не ебал. А в армии ебал один раз. Нас с Тимуром на пилу послали, ну и еще двух салаг. Нормальные пацаны были. И ни хуя мы за день не успели, а на ночь кинули нас под деревней на сеновал, даже, блядь, не кормили ни хуя. А тут к нам местные бабищи пришли сами на хуй. Штук семь. У них там в селе какая-то ебанная свадьба была, все пьяные в жопу. Местные парни пьяные в жопу, а тут они услышали что солдаты приехали. Прикинь, бля? Мы их всю ночь ебали. А утром местное пацанье пришло, толпа, блядь, человек пятнадцать демонов. И таких они пиздянок нам раскрутили... Я еще ничего отделался, только башку разбили. Тимуру эту... ключицу сломали. А салаге одному вобще почки отбили на хуй. Он три дня кровью ссал, потом падать начал, понял, да? Нас в медсанчасть забрали. А потом в госпиталь. А мы их не запиздили ни хуя не одного, чего мы можем, когда их пятнадцать? А после армии я много ебал.
Палило с каждой минутой все сильнее, идти по такому пеклу было невозможно. Народу на улицах становилось все меньше. Олег бросил на асфальт форменную куртку и остался в майке. Мы старались идти в тени домов, перебегая яркие промежутки.
— Ну все, пришли. Я заебался. — сказал Олег. — Смотри, здесь уже никого нет. Куда все попрятались?
— Процентов тридцать по домам сидит, процентов тридцать в метро забились, остальные в церквях.
— Не умничай. Вон баба идет.
Прямо на нас, прикрыв голову от зноя полотенцем, торопливо шла девушка в белой майке и джинсах.
— Стоп, — сказал Олег и схватил ее за руку.
— Вы что? Вы кто? — дернулась девушка.
— Куда идешь? Пойдем с нами.
— К матери иду... — тихо заговорила она, словно поняв все и пытаясь его убаюкать, — Они в разводе, я полночи у отца сидела, а до рассвета к матери. А он не может, у него своя семья, а мать у меня с характером. И в церковь тоже не пошла. А у меня парень в церковь ушел, он не может без Господа, а я без матери не могу. И ни туда не могу, ни сюда. А тут иду и никого кругом нет, почему никого нет на улицах?
— А хули делать под таким пеклом? Давай, пошли вон в подъезд.
Девчонка замерла, посмотрела на Олега и вдруг заголосила на всю улицу:
— Спасите! Помогите! Убивают! Помогите!
— Ну кричи, кричи... — усмехнулся Олег. — Убивают, бля. Все там будем на рассвете.
— Ну помогите, ну кто-нибудь!! — голосила девчонка, пытаясь вырвать руку из железного кулака Олега.
Тот стоял, спокойно прищурившись.
— Думаешь, кто-нибудь выйдет? Ни одна сука не выйдет. Уже никто никому на хуй не нужен. Только ты нам с Колькой еще нужна. Цени, блядь.
И вдруг за его спиной хлопнула дверь — из дома напротив выбежали два мужика, явно отец и сын. Лица у обоих были зверские и небритые. В руках у старшего была монтировка. Олег резко схватился за кобуру и хотел было обернулся, но старший уже повис на его спине и начал душить, обхватив горло монтировкой. Младший зашел спереди, повернулся ко мне спиной и начал методично бить Олега кулаком в живот. Девчонка отбежала в сторону и теперь стояла, испуганно вжавшись в стену дома. На меня никто не обращал внимания. Тогда я поднял с асфальта обломок арматуры, шагнул вперед и со всего размаха опустил его на бритый затылок младшего. Послышался хруст, брызнула кровь, и он осел на асфальт. Тотчас же Олег резко наклонился и перекинул старшего через голову — тот мешком шлепнулся рядом с сыном и попытался встать на ноги, но Олег уже достал пистолет и выстрелил ему в голову. Затем вытер рукавом лицо, проворно прыгнул назад и схватил за руку остолбеневшую девчонку.
— Так кто тут, бля, щенок? — произнес я, переводя дыхание. — Я щенок?
— Пошли отсюда. — Олег решительно дернул девчонку за руку и бегом поволок в боковой проулок. Я бросил окровавленный прут и кинулся следом.
Мы неслись минут пять, петляя дворами. Наконец забежали в подъезд старой гранитной девятиэтажки и потопали по ступенькам вверх. Олег одной рукой крепко держал притихшую девчонку, а другой дергал все двери подряд. На восьмом этаже одна из дверей распахнулась и мы зашли внутрь.
Раньше в этой квартире хорошо жили. Мебель была сплошь старинная, но неизменно целая и со вкусом подобранная. Под ногами шелестели ковры, со стен глядели настоящие картины в золоченных рамах. В одной комнате даже стоял рояль. На его черной поверхности играл синий свет, лившийся из просторных окон. Здесь было чисто и, главное, прохладно — каменные стены, хорошо промерзшие за зиму, не успели растратить остаток январских холодов.
— Ложись, бля! — скомандовал Олег и толкнул девчонку на ковер.
— Не надо, парни... — сказала она тоскливо, — Христом-богом заклинаю...
— Туда заклинай, — Олег кивнул за окно, — вон за тобой Христос-бог летит.
— Ребята...
— Да чего ты ссышь? Мы тебя выебем и все. И иди куда хочешь. А так бы ты рассвет без мужика встретила. Или те ублюдки тебя бы вообще заебли. Они, блядь, так и искали кого бы ебнуть, полгода свою монтировку точили. — Олег потер шею. — Знаешь что? Выпей водки.
Он вынул мою бутылку, отхлебнул, затем протянул мне, я тоже глотнул и протянул девчонке. Несколько секунд она смотрела на бутылку, словно ей протянули змею, а затем быстро схватила и сделала несколько глубоких глотков. И тут же прикрыла рот рукой и закашлялась.
— Во! Нормально! — одобрил Олег.
— У меня там мама одна... — тихо сказала девчонка, поджав ноги и обхватив колени.
— Не ссы. Скоро твоей маме будет по хую. И всем будет по хую.
— Так отпустите меня, если вам так все... по хую... — она посмотрела на него, а потом на меня испуганными темными глазами.
— Во дура-девка, а? — Олег кивнул мне, — Да мне же сейчас не по хую! Я скотина, блядь, или человек на хуй? Я же хочу хорошо провести время последний раз в жизни, поняла? Тебя еще просить надо что ли? Скажи спасибо, дура.
Девчонка теперь смотрела только на меня.
— Так. Олег... — решительно начал я.
— На хуй пошел. — кинул мне Олег и повернулся к девчонке, — Поехали!
Он резко скинул штаны и бросился на нее как в бассейн с бортика. Я пожал плечами, отвернулся и вышел из комнаты. Сзади доносилась приглушенная возня, а я шел по квартире и смотрел на стены. Сначала шли портреты, затем потянулись просто картины. Как в музее. Странно они выглядели в синем свете — синелицые дамы, господа в синих камзолах, холодные фрукты в синих вазах... Через несколько часов все это сгорит в пламени, разлетится на атомы, — думал я, — и никто, ни одна сука во Вселенной не узнает как здесь жили. Как хорошо жили хорошие люди. Я остановился перед копией Брюллова — она была выполнена почти безукоризненно, только в уменьшенном масштабе. Некоторое время я рассматривал ее, а затем плюнул. Плевок лег не в центр, как я планировал, а сильно левее, не причинив композиции особого вреда. Шлепнулся на застывшее масло и нехотя пополз вниз.
— Иди, блядь, твоя очередь. — раздался за спиной голос, и я вздрогнул. — А я пока пойду водки куплю, водка кончилась.
Я вошел в комнату. Девушка лежала на полу, раскинув ноги и положив локоть под голову. Она задумчиво смотрела в потолок. Я немного постоял в нерешительности и сел рядом.
— Ну? — повернулась она ко мне, — Давай.
— Ты, извини, — начал я, — ну как бы... Ну, сама понимаешь...
— Да ладно тебе. Как тебя, Коля? — она улыбнулась. — Все нормально.
— Но может ты... не хочешь?
— Да все нормально, — повторила девушка и снова улыбнулась. — Последний день живем.
— Последний день живут американцы. Мы последнюю ночь живем. — поправил я и стал расстегивать брюки.
Не помню, сколько прошло времени, но когда мы устали и совсем выдохлись и просто лежали на ковре, прижавшись друг к другу, вдруг раздался выстрел. Затем снизу послышался истошный женский крик и еще два выстрела. Мы лежали молча. В коридоре щелкнула дверь и на пороге комнаты показался Олег. В одной руке у него была водка, в другой — красное вино. Дорогое, судя по виду.
— Купил? — спросил я.
— А то ж, — кивнул Олег, отхлебнул водки и протянул бутылку мне. — Пойдем принесем, там еще осталось.
— Да ладно, бля, потом сходим. — сказал я, глотнув и передавая бутылку девушке.
— И то верно, — кивнул Олег и повернулся к ней: — Ну что? Пойдешь к своей матери?
Она глотнула водки, поставила бутылку на пол, поднялась и медленно пошла к окну. Мы жадно рассматривали ее фигуру.
— Жарко, — наконец сказала она. — И страшно. Очень страшно.
— Не ссы, мы проводим, — сказал Олег.
Она молчала, стоя к нам спиной, контуры фигуры расплывались в ослепительном зареве оконного проема.
— Да вообще страшно...
— Далеко идти-то? — спросил Олег.
— Никуда я уже не пойду, — сказала она.
— А мать одна? — спросил я.
— С ней отчим. Да и какая уже разница?
— И молодец, — одобрил Олег. — Давай тост. За это, бля... за встречу. За что же еще?

* * *

Я сидел на диване, девушка лежала на моих коленях и смеялась. На диване у противоположной стены развалился Олег и курил трубку.
— Шерлок, блядь, Холмс, — хохотала девушка.
— Олег, — говорил я, — Нет, ты, блядь, скажи мне, кто тебе дал право убивать, а?
— Колян, салага, ты сам понял, что сказал? Я этот, бля, искупитель.
— Искупитель! — смеялась девушка.
— Да погоди, бля, не то... Избавитель! Они же все сгорят к ебеням через несколько часов. Медленно, блядь, мучительно. А я их — хуяк и избавил.
— Это еще, блядь, не известно медленно или нет.
— Известно, — сказала девушка. — Я сама один из докладов переводила на хуй. Там сказано что температура в последние часы стло... стло... стлокновения будет нарастать с тридцати градусов до трехсот, но это займет два часа! Плавно! — она покачала в воздухе пальчиком, — Плав-но! Поняли?
— Переводила, — сказал Олег. — Да это и без тебя во всех газетах было год назад.
— А я тоже переводила! Переводила!
— Подожди, — сказал я. — А есть гипотеза что, блядь, и не будет никакого столкновения.
— Не пизди, — сказал Олег. — Она же в сто раз больше Солнца.
— А все равно не факт! — сказал я. — Может, и пройдет мимо. Но! Внимание! Но! Если даже прямого столкновения не будет, то все равно Земля сойдет с орбиты и превратится в сгусток плазмы от разогрева.
— Не умничай, не на лекции своей сраной. — отвечал Олег.
— От разогрева! — смеялась девушка. — Раз! И раз! И разогрева!
— Может, в метро спуститься? — сказал я.
— Да ну на хуй. Сэкономишь пять минут, зато будешь весь в говне и духоте. Ты скотина, блядь, или человек на хуй? Сдохни как человек. Хоть раз в жизни.
— Ребята... — вдруг нервно сказала девушка, — Ну как такое может быть? Ну неужели мы все... — она закрыла лицо руками и задергалась.
— О, бля, начинается, — вздохнул Олег. — Никогда не ссы раньше времени, поняла? Когда, блядь, нас с Тимуром заперли в карцер, мы не ссали. А майор Лухой — это такой, знаешь, пиздец... Или сам ебать будет, или в дисбате сгноит. Проследит, чтоб сгноили на хуй.
— Олежек, ты о чем? — спросила девчонка.
— Да ты, блядь, слушай, сейчас поймешь. Короче, утром в караулку заходит сам, блядь, полковник, поняла? Потому что позвонили, что в часть пиздует проверка. И видит Лухого — это нам пацаны из караула сказали. Видит, что ебальник у Лухого как, блядь, таблица настроечная в телевизоре. И сам Лухой спит пьяный в полное говно, и мы по углам валяемся никакие, ну просто пиздец. Нас тут же за яйца и в карцер. Полковник все, блядь, понял. Позвал двух салаг и приказал, чтоб прямо при нем отмыли Лухого скипидаром, поняла? Но это мы потом узнали. И хуяк, двое салаг стали его мыть. Намочили тряпку, хуяк — чуть, блядь, не выжгли ему все ебало. Лухой очухался и начал их дико пиздить прямо на месте. Ну и тут его самого покрутили на хуй и заперли вместо нас в карцере. Прикинь, у нас один был карцер, застава-то, блядь, маленькая. А он бы нас убил как не хуй делать. И их бы убил. А полковник, блядь, хотел сначала разобраться и сам всех выебать. Короче нас с салагами в грузовик и на пилу. Знаешь что такое пила? Это у нас на болоте ангары были, просто пиздец, поняла?
— Я не хочу умирать, — сказала девушка. — Только подумайте, вот мы сидим... и никогда... никогда... нас не будет... — она тряслась в рыданиях, я гладил ее плечи, стараясь успокоить.
— На хуй нам истерика? — задумчиво сказал Олег.
Я подумал что он сейчас полезет искать свой пистолет, и это будет неприятно. Но он лишь сказал:
— Колян, это... Склифософский. Чего у тебя там за таблетки? Успокоительное?
— Да. Но еще рано.
— Рано, — Олег повернул запястье и взглянул на свои командирские часы, — Отломи, блядь, девке четвертуху. Пусть успокоится. И запить принеси.
Я аккуратно снял тихо рыдающую девушку с колен, сходил на кухню и открыл кран. Воды, конечно, не было. Тогда я вернулся, откупорил бутылку вина, достал из шкафа пыльный бокал, нашарил капсулу и отломил ногтем четвертинку таблетки.
— Что это? — хрипло спросила девушка.
— Четвертинка успокоительного, — я положил белую крошку на ее ладонь.
Она брезгливо смотрела на нее.
— Это не яд, — сказал я.
— Во как. Помирать, блядь, помираем, а отравиться боимся, — произнес Олег из своего угла.
Девушка положила крошку на язык и запила.
— Ни хуя ты не понимаешь, — сказала она, вновь укладываясь ко мне на колени, — нас всех не будет...
— Ну а ты чего, блядь, собралась вечно жить? — сказал Олег. — Может ты бы сегодня и так под грузовик попала или бы этой, блядь, паленой водкой отравилась? А не сегодня, так через двадцать лет или сорок там на хуй. Тебе не по хую когда?
— Стоп, Олег! — сказал я и зачем-то погрозил пальцем, — Вот тут разберемся! Ты сказал, что можно делать все. И даже на хуй убивать, потому что все равно все сдохнут, так? А хули ты раньше не убивал, если все равно все сдохнут? Противоречие на хуй-с! — я потер ладоши.
— Противоречие на хуй-с! — повторила девушка и хихикнула.
— Ни хуя и не противоречие. — Олег вытряхнул трубку на ковер. — Когда я сегодня убиваю, я избавляю от страданий, так? Они мне должны спасибо говорить. А тогда бы я отнимал жизнь на хуй, понятно?
— Стоять, блядь! — закричал я, — Стоп! Где граница? Нам осталось сколько? Три часа, да? А если бы осталось три дня?
— Я мать с отцом убил три дня назад.
Я на миг осекся, но продолжил:
— Ну хуй с ними, я не об этом...
— Не хуй, — строго поправил Олег, достал пистолет и навел дуло на меня, — Не хуй. Понял? Скажешь еще раз — избавлю на хуй.
— Да не о том, блядь, речь, — отмахнулся я, — где граница? Не три дня, а четыре, десять, полгода, десять лет? Где, блядь, эта граница безнаказанности, за которой можно творить насилие, прикрываясь скорой и неизбежной смертью?
— Ты, Колян, сам ответил только что. — сказал Олег. — Граница безнаказанности. Понял? Сейчас кто тебя накажет? Никто. А тогда?
— Стойте! — сказала девушка, — Значит если никто не накажет, то можно делать любое зло любому человеку?
— А почему зло на хуй? — спросил Олег, — Я добро делаю. Избавляю. На хуй вообще нужна жизнь? Вот тебе на хуй нужна?
— Я люблю жизнь. Мне было в кайф жить. — сказала девушка.
Олег прищурился.
— Не пизди. Не до хуя у тебя было кайфа, верно, бля? С матерью собачилась, от подруг говна ждала, от мужиков шарахалась. Придет — давала, уйдет — рыдала. Вены в шестнадцать лет резала?
Девушка обиженно замолчала и спрятала левую руку за спину.
— А кто ты, блядь, такой чтобы решать за каждого — жить ему или нет? — возмутился я. — Бог что ли?
— Выходит бог. Потому что если бог есть, то хули он мне это позволяет? Значит я, блядь, и главнее.
— Парни, — сказала девушка, — А ведь мы все подохнем...
— О... Пошла хуйня по кругу. — вздохнул Олег.
— А детей жалко. — добавила она.
— У тебя чего, дети есть?
— Нет, я вообще...
— Вообще. А взрослых, бля, не жалко, да?
— Нет. Дети — они еще не согрешили.
— А взрослые, бля, согрешили?
— Да!
— Ну так хули ты волнуешься? Дети это будущие, блядь, взрослые. Выросли бы и нагрешили до хуя. Считай что взрослые сегодня получат пиздянок по заслугам, а дети, блядь, авансом. Поняла? А разницы никакой.
Я слушал их разговор рассеяно, думая о тех, кто остался в Екатеринбурге. Вдруг к реву ветра за окном прибавился странный звук. Я приподнялся на диване.
— Чего это такое?
— Не открывай, мудило, жара пойдет. — ответил Олег. — И так начинается.
— А я хочу! — сказала девушка, — Да это же гармошка!
Мы с ней подбежали к окну и стали смотреть. В доме напротив одно из окон было распахнуто. На подоконнике, свесив ноги вниз, сидел мужичок. Он растягивал меха гармони и что-то пел, но слов не было слышно.
— Слов ни хуя не слышно. — сказал девушка. — хули он разговаривать мешает?
— Ну избавь его на хуй. — сказал Олег.
— И избавлю. — сказала девушка. — Дай пистолет.
— Лови.
Пистолет упал на пол и покатился по ковру. Девушка подобрала его и начала целиться. Получалось у нее плохо.
— Окно открой. Стекла полетят. — сказал Олег.
— Отъебись. — ответила она.
Я дернул щеколду и открыл одну створку. Сразу застонал ветер, загремела гармошка и потянуло жаром как от большого костра.
— Блядь. — сказал Олег.
Пистолет в руках девушки дернулся и раздался выстрел. Один раз, другой.
— Дай, не умеешь! — я отобрал оружие.
Пистолет удобно лег в мою ладонь. Я закрыл глаз и начал целиться.
— Левша, блядь. — сказал Олег. — Тимур тоже был левша.
Контуры мужика с гармошкой расплывалась. Глаза слезились от света и ветра.
— Выше забирай и правее, у меня сбито. — сказал Олег.
Я нажал курок. Грохнул выстрел. Мужик, казалось ничего и не заметил — то ли был пьян, то ли под наркотиками.
— Пусти, дай я! — девушка схватила пистолет и прицелилась.
Раздался выстрел, мужик покачнулся и схватился за плечо. Гармошка смолкла.
— Во дает. — хмыкнул Олег.
— Есть! — засмеялась девушка.
— Дай! Дай добью! — я силой вырвал у нее пистолет.
На это раз мне удалось сфокусировать мушку и я удовлетворенно нажал на курок, уже заранее зная что попал. Мужик снова дернулся. Гармошка выпала из рук и полетела вниз, взвыв напоследок скрипучей тоскливой нотой. Мужик качнулся еще раз и выпал вниз из окна вслед за ней. Снизу донесся глухой удар, и через секунду еле слышный стон.
— Есть! — захохотала девчонка. — Сделали! Как мы его избавили, а? Класс, бля!
— Закройте окно, уроды. — сказал Олег, — Запарили.
Я высунулся чтобы глянуть вниз, но тут на затылок будто поставили раскаленную сковородку, и я зачем-то глянул вверх. Верха не было — была черная пустота, в которой висел громадный диск. Я глянул на него и все оттенки пропали — осталось черное полотно и белый круг посередине. Дико заболела голова, но меня словно парализовало, взгляд прикипел к диску как сварочный электрод. На лицо легла рука и меня резко кинули обратно в комнату. Я упал на ковер.
— Уебище, спалил глаза на хуй? Лежи, не дергайся. Лицо спалил?
— Отъебитесь от меня... — сказал я в черную пустоту.
Лицо щипало, голову сверлила тупая боль. Я даже не сразу почувствовал как на лоб легла мягкая рука и нежно погладила.
— Подруга, оставь его на хуй. — сказал Олег, — Пойдем на четвертый этаж сходим, надо водки принести. Там еще минералка была, польешь на ебальник нашему мудиле.

* * *

Я лежал на диване, глядя на коричневый бархат плотно задернутых штор. В них были микроскопические дырки и в каждой просвечивала огненая точка — копия Блуждающей звезды. Зрение постепенно возвращалось, все-таки глаза я не сжег. В комнате стояла жара. Тупая боль в голове унялась, но грозила начаться в любую минуту. Девчонка лежала на ковре. Не думаю чтобы там было намного прохладнее. Олег сидел в углу на медвежьей шкуре, которую он приволок с четвертого этажа когда они ходили за водкой. Мы молчали — говорить было не о чем.
— Знаете, а я ему завидую. — сказала вдруг девчонка.
— Кольке-то? Только полный мудак станет высовывать рожу раньше времени.
— Нет, я про мужика с грам... гарм... гар-мош-кой. Я не могу больше. — она заплакала.
— Могу избавить. — сказал Олег.
— А может есть надежда? — спросила она.
Мы промолчали.
— Я боюсь ждать... — всхлипнула девушка, — Почему я всю жизнь... всю жизнь должна чего-то... чего-то ждать?
— Для тупых повторяю: могу избавить. — сказал Олег. — У меня патронов до хуя, еще обойма осталась.
— Я боюсь. — всхлипнула она. — И так боюсь и так.
Олег задумчиво повернулся ко мне.
— Колян, бля, дай ей свои таблетки.
— Ты чего? Я как раз сейчас сам хотел!
— Ты мужик или нет? Ты человек, блядь, или скотина на хуй? Видишь девка мучается. Я тебя из пистолета избавлю, как мужика.
Я полез в карман, достал капсулу и протянул девушке.
— Не могу их... всухомятку.
Олег поднялся и принес бутылку водки.
— А минералки нету? — спросила девушка.
— Нечего было лить как из крана.
— А вина?
— Последняя. — Олег потряс бутылкой и поставил на пол, а сам откатился в свой угол.
Девушка высыпала таблетки на ладонь.
— Давай, — кивнул я, — а то потом хуже будет. — Через пятнадцать минут все будет хорошо. Хороший врач советовал.
Она судорожно опрокинула горсть таблеток в рот, схватила бутылку и жадно запила.
— Какая гадость, все горит во рту. И внутри все горит. И снаружи. И внутри пекло и снаружи.
— Терпи, скоро все будет хорошо. — ответил я, глотнул из бутылки и обнял ее.
Некоторое время мы сидели молча. Фиолетовый свет пробивался из всех щелей, шторы просвечивали как полиэтилен.
— Бутылку подкинь. — сказал Олег из угла.
Я завинтил колпачок потуже. Руки плохо слушались. Кинул ему бутылку и снова закрыл глаза.
— Коля. — вдруг сказала девушка, — Возьми меня за руку.
Я нащупал ее руку и крепко сжал, чувствуя как пульсирует на руке жилка.
— Все будет хорошо. — повторил я.
— Я устала. — сказала она, — Я очень хочу спать. Мне уже прохладней.
— Спи, все будет хорошо. — повторил я.
Мне показалось что мы сидели вечность и девушка уже уснула, но вдруг до меня донесся ее голос:
— Меня... зовут... Оксана.
— Спи, Оксана. — сказал я и сжал ее руку еще крепче. Жилка пульсировала совсем слабо.
У моих ног что-то стукнуло.
— Пей, бля, я тебе оставил. — раздался издалека пьяный голос Олега.
Я отвинтил колпачок, запрокинул голову и выпил все, что оставалось в бутылке. На миг мне почудилось что стало лучше и отступила жара, но затем голова начала кружиться, кружиться, в висках зашумело, я еще раз открыл глаза — комната плыла и качалась, залитая фиолетовыми клубами света, шторы уже не спасали. Вдруг стало еще светлее. Послышался звон стекла и гул ветра. В глазах все плыло и двоилось, я закрыл их и пространство вокруг завертелось. Не понятно было где верх и где низ. И тут грохнул выстрел.
— С-с-сука! — промычал я. — А обещал меня сначала избавить...
— Получи, блядь! — раздался голос Олега и послышался второй выстрел. И еще один.
Насколько я смог почувствовать, в меня опять ничего не попало. Тогда я собрал последние силы, вынырнул из мутной круговерти и увидел комнату и мельтешащий силуэт на фоне белого окна. Заслоняясь медвежьей шкурой, Олег резко выглядывал наружу как из окопа, выкидывал руку с пистолетом и тут же прятался обратно.
— На, блядь, сука! — орал он и нажимал курок, — На, блядь, звезда-пизда!
Я закрыл глаза и мир вокруг утонул и исчез.

* * *

Когда я открыл глаза, комната была залита оранжевым маревом. Голова гудела и стучала, тело не слушалось, вокруг стояла жара, пространство качалось перед глазами и страшно хотелось пить.
— Оклемался, салага? — услышал я голос Олега.
— Что? — я как мог сфокусировал взгляд и огляделся.
Я все так же лежал на полу. Рядом лежала Оксана, ее тело было твердым и прохладным. В углу на медвежьей шкуре сидел Олег и чистил пистолет.
— Оклемался, говорю?
— Сколько осталось до рассвета? — спросил я.
— Да вот блядь твой рассвет. — сказал Олег и кивнул на окно.
Я встал. Голова закружилась, но я устоял на ногах и подошел к окну. Сначала я не увидел ничего кроме оранжевого света. Потом я подумал что у меня двоится в глазах. Но затем я понял. В воздухе висело солнце, а сбоку плыла Блуждающая звезда — маленький диск с мутной оранжевой короной.
— Олег, блядь... — крикнул я и закашлялся. — Как это? Что это?
— Пиздец отменили. — хмуро сказал Олег. — Она пролетела мимо и уебывает на хуй.
— Ну как это может быть? — крикнул я. — Этого не могло быть! Ученые ведь все проверили, доказали и вычислили!
— Не могло быть? — заорал Олег и подскочил ко мне, — Такие как ты, уебы, думают что много, блядь, знают! Они, блядь, вычислили! Они, суки, подсчитали! Они что, блядь, пили с этой звездой? Они, блядь, ебали ее? Так еб твою мать, откуда они знают про нее, а? Они, суки, думали что это будет как жопой в костер. Я же, блядь, все это читал — и как солнечная система сойдет на хуй с орбиты и как атмосферу сдует к ебеням и про плазму-хуязму и остальную хуйню. Я же, блядь, верил! Колька, мудило! — он схватил меня за плечо и потряс, — Мы же им верили, мудаки! А они нас наебали! Ты понял?
— Ничего не понял. Так все же хорошо? Все же кончилось?
— Что, блядь, кончилось? Для нас все кончилось. — Олег отошел в угол и устало сел на шкуру. — Я ждал когда ты проснешься. У меня как раз осталось два патрона. Избавить.
— Избавить? — я ошарашенно уставился на Олега. — От чего избавить?
— Ты так ни хуя и не понял? — Олег тоскливо посмотрел на меня, — Я так и думал.
— В смысле?
— Как ты будешь жить, блядь? После всего что ты сделал?
— Да Олег, ты что? — я все еще ничего не понимал, — Вон небось сколько народу погибло! Никто про нас никогда не узнает! Свидетелей нет, власти нет, милиции нет... — я на миг запнулся, — Ведь никто нас не видел, да? А если видел — сейчас встанем и уйдем. Уедем! Поехали ко мне в Екатеринбург!
— Мудак ты, — сказал Олег, — Мудаком был, мудаком и помрешь.
Он достал пистолет.
— Олег, ты что? Олег, я прошу тебя! — я рефлекторно вжался в стену.
— Да успокойся, салага, не трону я тебя. Подохнешь своей смертью, понял? Да ведь ни хуя ты не понял... — Олег поднял вверх дуло пистолета и задумчиво положил на него подбородок. — Я в госпитале валялся неделю, блядь, с башкой пробитой. А за это время Лухого на хуй разжаловали и перевели на Камчатку, понял? И замяли к хуям всю историю. И тут хуяк, блядь, приказ, и я в дембеля... Ты, блядь, не знаешь что такое дембель. Это чуять надо сердцем. Два года чуять. Дембель — это когда ты хуяк и свободен! И иди куда хочешь. Я хотел на сверхсрочную пойти. Но после такого, блядь, уже и не залупнешься. Пошел в менты. А тут эта хуйня началась... Да хули с тобой разговаривать? Служи, салага. Долго тебе еще до дембеля. А я человек, блядь. — сказал он сквозь зубы, — А не скоти...
Раздался выстрел и я зажмурил глаза.

* * *

Обойдя дом, я нашел черствую буханку хлеба и пару банок с консервами. Пора было уходить, неизвестно было где хозяева и когда они вернутся. В воздухе заметно свежело. На всякий случай я взял из шкафа пиджак. На улице пахло дымом и весной. Оранжевые блики радостно плясали на выцветших стенах домов, дул теплый ветер, небо было затянуто то ли пеленой дыма, то ли облаками. Сквозь пелену просвечивали два диска — Солнце, большое и желтое, и Блуждающая — маленькая, оранжевая, в лохматой черной коронке. Я спросил дорогу у старухи, безумно танцующей на тротуаре, и пошел на вокзал. Ведь теперь когда-нибудь должны снова пойти поезда? Жалко было выброшенных денег, я даже не запомнил улицу, по которой мы шли. Еще я думал о родителях. Как мама? Как отец? Как братик? В воздухе пахло дымом и весной. Я чувствовал что все страшное позади. Все, что было плохое — закончилось. Теперь все будет хорошо. В конце концов, все должно быть хорошо, верно?

к о н е ц

Леонид Каганов
14 октября 1999, Москва

@темы: Рассказ

---

Однажды Ученики пришли к Учителю Ио и спросили его:
— Учитель, а что ты думаешь об идее непротивления злу? Учитель Ио улыбнулся и ответил:
— Поздно подставлять левую щеку, когда ударили по правой.

Один из учеников Учителя Ио был буддистом, а другой христианином. Они часто спорили и однажды даже подрались. Разняв их, Учитель Ио произнес:
— Если ты почувствовал хлопок одной ладони — подставь другую щеку.

(с) Каганов

@темы: Цитаты

---

Старенькое..

Красная Шапочка

Koctya Boyko


Жила-была молодая личность по имени Красная Шапочка. Жила она со своей матерью на опушке большого леса. Однажды мать попросила ее отнести корзинку со свежими фруктами и минеральной водой в дом ее бабушки - не потому, заметьте, что это была работа, присущая женскому полу, а потому, что это являлось щедрым деянием и помогало создавать ощущение общности. Далее, ее бабушка не была больна, а, напротив, находилась в полном физическом и духовном здравии и была полностью способна заботиться о себе как зрелый взрослый человек.

Итак, Красная Шапочка отправилась со своей корзинкой через лес. Многие люди считали, что лес - это предопределенное и опасное место, и никогда в него не заходили. Однако Красная Шапочка была достаточно уверена в своей нарождающейся сексуальности, так что подобные очевидно фрейдистские картинки ее не пугали.

По дороге к дому бабушки путь ей преградил волк, который спросил, что у нее в корзинке. Она ответила: "Hекоторая полезная еда для моей бабушки, которая, несомненно, способна заботиться о себе, как зрелый взрослый человек".

Волк сказал: "Ты знаешь, дорогая, для маленькой девочки идти одной через этот лес небезопасно".

Красная Шапочка ответила: "Я нахожу ваше сексистское замечание крайне оскорбительным, но я не буду обращать на него внимание, поскольку ваш традиционный статус общественного изгоя вызвал стресс, который вынудил вас развить ваш собственный полностью значимый взгляд на мир. А теперь, если вы позволите, я продолжу свой путь".

Красная Шапочка пошла по основной дороге. Hо, поскольку положение вне общества освободило его от рабской приверженности линейному западному образу мышления, волк знал более короткую дорогу к дому бабушки. Он ворвался в дом и съел бабушку, что являлось вполне естественным действием для такого хищника, как он. Затем, не будучи затронут жесткими традиционалистскими понятиями о том, что мужское, а что - женское, он одел ночную рубашку бабушки и залез в постель.

Красная Шапочка вошла в коттедж и сказала: "Бабушка, я принесла тебе обезжиренную еду без соли и холестерина, чтобы приветствовать тебя в твоем положении мудрого и ведущего матриарха".

Волк тихо откликнулся из кровати: "Подойди ближе, дитя, чтобы я могла тебя рассмотреть".

Красная Шапочка сказала: "Ой, я забыла, что ты оптически-недостаточна как летучая мышь. Бабушка, какие у тебя большие глаза!"

"Они много видели и многое простили, дорогая!"

"Бабушка, какой у тебя большой нос - конечно, только относительно, и, конечно, в своем роде привлекательный."

"Он много обонял и многое простил, дорогая."

"Бабушка, какие у тебя большие зубы!"

Волк сказал: "Я доволен тем, кто я есть и что я есть" и выскочил из кровати. Он схватил Красную Шапочку клыками, готовясь проглотить ее. Красная Шапочка вскрикнула, но не из-за тревоги, вызванной очевидным стремлением волка к обмену одеждой, а из-за его безрассудного вторжения в ее личностное пространство.

Ее крик был услышан проходящей личностью, по специальности - дровосеком (или топливно-обеспечивающим техником, как он предпочитал называться). Он ворвался в коттедж, увидел происходящее и решил вмешаться. Hо, когда он поднял топор, и волк и Красная Шапочка остановились.

"Что, по-вашему, вы тут делаете?" - спросила Красная Шапочка.

Личность, по специальности дровосек, заморгал и попытался ответить, но не смог произнести ни слова.

"Врываетесь как неандерталец, доверяете топору думать за вас!" - воскликнула она. "Сексист! Специст! Как вы осмелились подумать, что представители женского пола и волки не могут решить собственные проблемы без помощи мужчины!"

Услышав страстную речь Красной Шапочки, бабушка выскочила из пасти волка, схватила топор и отрубила дровосеку голову. После этого сурового опыта Красная Шапочка, бабушка и волк решили основать альтернативное хозяйство, основанное на взаимоуважении и сотрудничестве, и с тех пор счастливо зажили в лесу.

@темы: Рассказ

---

Гамерское..

Поставил себе вчера "Метро 2033" поиграться. Поиграл пока не много, но ощущение как и ожидалось: это не столько игра, сколько парк аттракционов по книжным местам боевой славы. Играбельно, но фиговина, аналогично детской дешевке-первоисточнику.

@темы: Игры

---

Парадокс Мартина Идена в одной фразе..

25.05.2010 в 13:54

Пишет  Рэттиси:

Вот мы и у цели, Хайделинде. Столько лет, столько сил...
Жаль, что цель успела поменяться.

@темы: Жизненное, Цитаты

---

Домашнее..

Н-да, чего-то птичке не везет в последнее время. Одновременно случающиеся мелочи, как то: сгоревшая плитка, на починку которой ушли без того невеликие деньги, отключение света за неуплату на фоне отсутствия горячей воды, вхождение в самый активный возраст маленького серого чудовища - все это сделало дом, милый дом, местом, не особо пригодным для комфортного проживания на ближайшие пару недель.

@темы: Жизненное

---

О, да! ))

Вам нужна НОГА-ПУЛЕМЕТ.

Вы рождены для войны. В детстве вы любили мультфильм про капитана Крюка и магазины кухонной утвари, а возмужав, оценили кибер-панк. Человек представляется вам устроенным крайне неэффективно, отчего ваш идеал — отважная стриптизерша Черри, та, что отражала атаки неуемных зомби при помощи ноги-пулемета.

Узнать, какого органа вам не хватает

@темы: Позитив, Тесты

---

Чего-то скучно жить стало. Попробовать, что-ли поибацца с компом и поставить таки "Семерку", как собираюсь уже полгода.

@темы: Жизненное, Мысли вслух, Разное